Но мы оставались на месте, уже вместе вслушиваясь в шорохи – будто в звуки волн, необоримо налетающих на берег, к нашим ногам, а потом и дальше – чтобы забрать до рассвета часть суши. В шорохи вплелся мягкий шелест – то снежинки закружились небольшим вихрем, поднимаясь и опадая вновь, создавая все шире и шире кольца из танцующего снега на ветру.
Покуда земля ощутимо не дрогнула, и в новосозданный вихрь не вплелись целые ленты бледно-желтого песка, резко взметнувшиеся сразу на несколько метров ввысь.
Кажется, рядом взвыла полицейская сирена – художества Пашки не остались не замеченными стражами порядка. Может быть, прибыли сразу несколько солидного вида машин – у рекламных баннеров были владельцы.
Но и наше, и внимание всех людей вокруг занимал стремительно растущий смерч, в котором от снега остались только редкие белые полоски – и шорох с шелестом, поглотивший все звуки вокруг.
Сложно сказать, через какое время последняя песчинка, лежавшая над уцелевшими катакомбами Борецких, поднялась от земли. Но в огромном столбе над нами отчего-то виделся силуэт необоримой клановой башни, сегодня напомнившей о себе всей Москве.
Песок рассыпался над городом где-то на высоте в несколько сотен метров, безопасно разлетевшись над значительной площадью. Хотя, если представить, что власть над песком можно получить обратно, а в тот миг он был буквально на всем в многокилометровом радиусе – то на вопросы безопасности стоит взглянуть совсем иначе…
Отряхнув ворот от налипшего песка, я расстегнул пальто и выудил пустой прямоугольник бумаги. Как-то не подобрал еще правильных слов…
Подошел к молчаливо стоящим возле патрульной машины представителям закона. Вежливо попросил ручку. А получив искомое, задумался вновь. Огляделся вокруг, отметив неуверенно перетаптывающихся господ – владельцев сломанных щитов, у которых наверняка был солидный блат и крыша в префектуре. Обернулся на Нику, что вновь дрожала в своей курточке – то ли все-таки от холода, то ли от вида черного провала в земле, что наверняка напомнил ей место собственного плена. Бросил взгляд на машину с Пашкой, род которого разорили и растоптали, скинув на него собственную вину и обернув в рабов.
Черкнул одну строчку и сложил листок два раза, закрепив клипом ручки.
– Скоро приедут те, кто уполномочен с этим разбираться. Передадите им. – Оставил я его полиции.
После чего вернулся к невесте, аккуратно обнял и держал так, пока в ней не утихла дрожь.
– Нам идти туда? – Глухо уточнила Ника.
– Они оставили лестницу. – Указал я на ближнюю к нам сторону провала. – До того, как все засыпать. Хорошую, каменную. Не беспокойся, я хорошо подготовился.