— Вот Миша мой как чуял, что она с гнильцой, — говорила Дина Наумовна. — Ты же знаешь, Любка никогда ему не нравилась. Кстати, она и к нему тоже подкатывала. Он мне недавно рассказал. Ничего святого нет у этой прости… прости, господи. Мало ей своих высокопоставленных любовничков, надо было и по мужьям подруг пройтись за компанию…
— Высокопоставленные, небось, жениться на ней не спешили, — невнятно отвечала мама. — Это мой дурак разбежался… торопится всё по закону оформить, на развод аж вприпрыжку помчался подавать.
— И дочка у Любки такая же, — вздыхала Дина Наумовна. — Представляешь, в моего Даньку вцепилась ну просто клещами. Постоянно у нас дома торчит, пока мы на работе. Уж не знаю, что там у них за отношения… боюсь, что слишком взрослые. Рановато, конечно… Надеюсь, до беременности не доведут, — понизив голос, добавила она, но Света всё равно услышала. — Я уж просила Мишу поговорить с сыном по-мужски. Ну, чтобы как минимум… элементарные меры предосторожности, понимаешь… А он только руками машет: мол, не моё это дело, нельзя в личную жизнь других людей вмешиваться, даже если это твои собственные дети.. Ох, была бы жива мама, она бы этого не допустила. Быстро бы Даньке мозги на место поставила. Ну, какая Сашка ему пара?! Вертихвостка, одни тряпки на уме…
Света тихонько глотала слёзы, стараясь не всхлипывать, чтобы не разбудить Тёму. Значит, Даня до сих пор с Шуриком. Значит, у них всё серьёзно… Может быть, даже на всю жизнь.
Каждое утро, просыпаясь от дребезжащего звонка ненавистного старого будильника, Света с усилием садилась на кровати и, не открывая глаз, начинала бормотать себе под нос текст собственного аутотренинга, а точнее — плана на день грядущий:
— Встать. Приготовить завтрак. Поднять и покормить Тёму. Уговорить маму перед работой хотя бы выпить кофе. Собрать и отвести Тёму в школу. Отсидеть шесть уроков. Зайти в магазин за продуктами. Приготовить обед. Покормить Тёму и заставить его сделать домашку. Встретить маму с работы и накормить её ужином. Улыбаться. Здороваться со знакомыми. Делать вид, что всё хорошо…
Именно из этих обязанностей, нанизанных, точно бусины, на нить повседневности, и состояла её теперешняя жизнь. Новая жизнь, в которой Света невольно стала главой семьи. Было нелегко, но она справлялась. В любом случае, рассчитывать больше ей было не на кого.
Мама после ухода отца совершенно расклеилась. Всё валилось у неё из рук, она стала страдать забывчивостью и рассеянностью, могла не есть сутками, если Света не напоминала ей и не кормила чуть ли не с ложечки. Она сделалась вяло-равнодушной ко всему, словно существовала по инерции. Машинально ела, машинально ходила на работу, машинально поддерживала разговор. Но в глазах её не было больше жизни.