— Так вот почему ты зол на него!
— Знаю, что я часто бываю к нему несправедливым, но ничего не могу с этим поделать… Это сильнее меня.
— Он даже не попытался проверить твое предположение?
— Наоборот. Он позвонил матери и, не получив ответа, связался с Лео. Тот сказал, что немедленно отправится к ней. Но когда он очутился на месте, было уже слишком поздно.
— Значит, он сделал все, что был должен.
— Верно. Но не потеряй он столько времени на распри со мной, на сопровождение меня обратно в Институт, возможно, удалось бы ее спасти.
— Мне очень жаль, — проговорила Лана.
— Да забудь ты это дурацкое пустое выражение, — пошутил он. — У каждого из воспитанников Института позади немало таких историй, и, если будешь все их выслушивать, проведешь всю жизнь, испытывая жалость.
Лана откинулась на спинку стула и сделала глоток сока. Через неделю ей предстояло в присутствии всех воспитанников рассказывать собственную историю. И она невольно осознала, что эта мысль теперь пугала ее гораздо меньше. Дело в том, что она уже не была прежней девушкой.
— А что сказал Лео?
— Сразу ничего. Он… был в страшном состоянии.
— С чего бы?
Димитрий как-то особенно печально посмотрел на Лану.
— Моя мать… была его дочерью.
У девушки поневоле вырвался возглас удивления.
— Он старался сделать все возможное, чтобы вытащить ее из этого ада. Нашел квартиру неподалеку от Института, чтобы она находилась поблизости, устроил на работу в сельский кооператив. Но незадолго до передозировки у нее случился рецидив. Лео, занятый по горло делами воспитанников, ничего не заметил. Если учесть, что ошибается он редко, Лео, можно сказать, совершил роковую ошибку — потерял собственную дочь.
— Я… ничего этого не знала… — пробормотала Лана.
— И никто не знает. Кроме старейших преподавателей Академии. А я вовсе не стремлюсь, чтобы об этом прослышали ученики. Пусть считают меня одним из них, а не внуком Лео.
— Тогда мне зачем сказал?
— Ты — совсем другое дело.
— Другое дело? Интересно, почему? — осмелилась она спросить.
— Не знаю. Я это чувствую, вот и все.
— Значит, когда ты в пятницу уходишь…
— Не только за тем, чтобы навестить малышей. По пятницам мы с Лео вместе ужинаем, по субботам — завтракаем. Он — моя семья, а я — его.
— А разве все мы теперь не одна семья?
Димитрий взял руку девушки и крепко сжал ее.