– Транквилизаторы. Здесь есть оружейный шкаф с пневматикой и запас лекарств.
– Гуманнее их было бы усыпить…
Фомин резко повернулся к Кату. Сталкер подумал было, что ударит, но нет. Обошлось. Ми-но-ва-ло…
– Это – люди! Что бы вы ни думали, Волков, это люди. Наши люди. Сограждане! Я клятву давал их защищать.
– От кого этих… защищать? Это же звери.
– Люди! – Полковник шел вдоль ряда клеток, не заходя за прочерченную по бетону жирную красную линию. – Все они люди.
Он остановился возле одной из крайних клеток. В ней было тихо. Тихо, но не пусто: на полу извивался лишенный конечностей урод. Неприятно голое тело билось и перемещалось по бетону с каким-то змеиным шорохом, почти беззвучно, но быстро. Слишком большая для такого туловища голова приподнялась и посмотрела на подошедших узкими, до висков, глазами. Мутант громко щелкнул зубами, сжав челюсти. Кат присмотрелся. Ему показалось, что взгляд урода напоминает прищур самого Фомина, но уточнять что-либо не решился. Да нет, показалось… Впрочем, так ли это и важно.
Полковник вздохнул и развернулся к выходу:
– Я распоряжусь выдать вам спиртное. Грамм триста, не больше. Стресс снять хватит, а напиваться не время.
Сталкер шел молча. Двухголовые, огромные, заросшие чешуей, лысые, лохматые и обнаженные, но с высунутыми до груди языками. Пародии на женщин, больше похожие на актрис довоенных фильмов ужасов. Человек, стоящий ногами в кадке для цветов, шевелил руками, будто пытался всплыть из глубины. Присмотревшись, Кат понял, что это не кадка. Так срослись и покрылись наплывами грубой кожи ступни. В одной из клеток лежало на полу маленькое, как у пятилетнего ребенка, тело, от которого во все стороны были раскинуты змеящиеся отростки. Явно больше, чем четыре положенных конечности. Головы видно не было, а ряд глаз точками поглядывал с груди урода.
Сверху открылась дверь, по ступенькам загрохотали сапоги.
– Время кормежки, – сказал Фомин. – Наряд с кастрюлями.
Мимо них протопали двое бойцов в замызганных белых фартуках. Они волокли здоровенную алюминиевую посудину с надписью красной потекшей краской «ИЗОЛЯТОР». Кату показалось, что написано кровью, что, конечно, было не так. Просто атмосфера располагает.
Спустились еще двое солдат, один с повязкой «Дежурный». Он подошел к пульту, начал дергать и крутить рычажки. В клетках усилился вой и грохот. Остальные бойцы, подождав, пока решетки оттеснят питомцев во вторые части их апартаментов, стали привычно подносить кастрюли к распахнутым чревам клеток и забрасывать внутрь половниками куски неясного месива. Запахло мясом, вареными овощами и почему-то хлоркой.