Женщина заинтересованно оглядела присутствующих. Жрец протяжно замычал, упал, сначала на колени, а потом распростёрся на полу. Вслед за ним, с неясным вздохом, повалились люди, уткнувшись лицами в земляной пол, замерли в благоговении.
— О, ирбис! — женщина гадостно улыбалась, оглядывая густо подведёнными чёрной краской глазами лежащих на полу людей, тело девочки в окровавленной простыне, большую кровавую лужу, алтарь с лежащей на нём Машей и оскалившегося, стоящего над ней зверя. — Ты, любимец богов, как посмел ты отобрать у меня предназначенное мне? — одна из рук удлинилась, потянулась к Маше. В отчаянии она попыталась отодвинуться, но не преуспела. Лязгнули зубы, и откушенная кисть упала рядом с алтарём. Другой рукой богиня подхватила кисть, приставила к обрубку, захохотала: — а ты смелый, ирбис! Не отдашь её мне? — барс пристально смотрел ей в глаза. Она замахала всеми четырьмя руками, и Маша увидела, что откушенная кисть уже приросла: — вижу, не отдашь. Но не может Кали Юга добровольно отказаться от второй жертвы! Скажи, ирбис, кого мне забрать? — Маша прямо почувствовала, как скривилась морда зверя в презрительной усмешке. Богиня отвела от них взгляд, нахмурилась. Вдруг лопнула шишка на лбу, и Маша с омерзением увидела, как громадный, налитый кровью глаз уставился на лежащих людей. Осмотрев их всех, Кали Юга, подхватила жреца и быстрым движением оторвала ему голову. Фонтан крови оросил стену и пол. Машу вырвало, она едва успела повернуть голову набок. Перед глазами всё поплыло. Богиня перебросила голову с руки на руку, громко захохотала: — прощай, ирбис, твоя жертва была невелика, но я выполнила твою просьбу, — барс дёрнул кончиком хвоста и та снисходительно пояснила: — чёрный петух! — Её фигура расплылась, превратилась в дым.
Только сейчас Маша услышала звук моторов и людские голоса. Барс спрыгнул с алтаря, и голый Сантош встал у изголовья, поднял выпавший из рук Ашвина нож и принялся торопливо резать опутавшие её верёвки.
— Сантош! Я думала, что я умру! — Маша плакала. Он принялся покрывать поцелуями её лицо, она отворачивалась: — не надо, пожалуйста! От меня плохо пахнет! И ты опять голый! А там… кто-то приехал, ты слышишь?
— Это полиция, Маша. Отец приехал с полицией.
— Но… как?
— Потом. Всё потом, родная. Давай, я помогу тебе встать. — Он стал выпутывать её из простыни.
— Подожди, Сантош, я же там голая! Они отобрали у меня всю одежду!
Голоса послышались совсем рядом. В дверной проём, перешагнув через поверженный щит, быстро вошёл Джайя, беглым взглядом окинул помещение. Следом ввалились вооружённые полицейские, принялись пинками поднимать лежащих на полу людей, морщась при виде залитого кровью пола и алтаря.