Я уже давно закрывала лицо руками. Слезы просились, но я их еще сдерживала. Горло схватил мертвой хваткой комок горечи. Я не умею ценить добро, я не заслужила такого отношения. И хотя Макарыч тоже ошибался, но, в отличие от Зои, он говорил правильные вещи.
– Я не… – Я взяла платок. – Спасибо, что рассказали. Они бы ничего не сказали мне… Мишка что же, один был?
– Ну дней пять, как минимум.
Комок вырос.
– Я вас поняла. С ними все будет хорошо. У вас будет нейрохирург, по крайней мере один.
– Да он не мне лично, он людям нужен.
– Я знаю.
– Просто пожалей его. И не болей.
Он ушел. Я чувствовала себя придавленной к кровати, на которой сидела. Не сойти мне с места. Я не могла анализировать сказанное и пытаться понять значение всего.
– Привет! – вывел меня из ступора Юра.
Я молча посмотрела на него. Он зашел в палату как обычно, сел напротив. Он всегда так спокойно и уверенно ходит, всегда следит за мной взглядом. Я к этому привыкла. Я привыкла к его вниманию и никак не оценивала это. Я его не ценю? Макарыч прав, я не могу его ценить. Он же бесценный. Ну он же Юра! А я никогда не падала перед Богом на колени. Я принимаю его величие как данность и при этом не умаляю своей значимости, живу своей жизнью. А вот любить его? Мне это и в голову не приходило. Как его можно любить, он же Бог! Я привыкла любить снисходительно, спускаясь вниз к желающему. Это мне понятно, хотя и опротивело.
Когда я узнала о его проблемах, он стал мне ближе, потому что я поняла, что нужна ему. Но это все равно не то снисхождение, которое было к Вадиму, и не то, о котором просил его шеф. Я могу попытаться приблизиться к нему и дать ему что-то новое, поделиться собой, но потом я вернусь на свои позиции. Я никогда не смогу контролировать этого человека, как хотела Зоя, и не смогу его жалеть, как просит Макарыч. Он выше этого. Я всегда уважала Юру и стремилась к его обществу, но я не помышляла о том, чтобы быть с ним нежной, ласковой и умышленно заботливой. Я ему помогала, но это была не забота о нем, это было решение моих собственных задач.
Я так живу, я иду по своему пути, и я не могу все время оглядываться на того, кто сильнее меня. Бог подарил мне жизнь, и я не верю, что он искренне хочет, чтобы я ее потратила на восхваление его. Он хочет, чтобы я ею жила. Все, что дал мне Юра… для меня же! Мне нужна была новая жизнь, мне нужен был Миша и новые возможности, это мне нужен был комфорт и новые туфли. Во мне была истинная причина всех моих поступков. Я сама хотела быть с ними рядом. А вот так, дать что-то ему, не рассчитывая на взаимность? Я так могу? А что я могу?