– Но почему публичный дом?.. Ты ведь могла заняться чем угодно…
Алехандра лишь красноречиво развела руками.
– А занялась этим, – парировала она. Глаза Алехандры недобро прищурились, щеки раскраснелись. – Но зато я смогла уцелеть, капитан. Даже более того – трудности закалили меня, сделали сильнее. Теперь мое имя – сеньора Антония Эррера де Салазар. Я владелица борделя и, уверяю вас, совершенно не похожа на ту женщину, которую вы когда-то знали.
Алехандра поднесла к губам бокал с каким-то темным напитком – судя по оттенку, бренди – и осушила его до дна. Всем своим видом она старалась дать Люсьену понять, что не рада ему. Но он не мог просто развернуться и уйти, он должен был узнать, что толкнуло Алехандру на этот путь и как она очутилась во второсортном заведении на задворках одного из беднейших районов Мадрида.
– Но у тебя был дядя…
– Он умер, – перебила Алехандра.
– Я ведь дал тебе кольцо…
– Его украли, – невесело рассмеялась Алехандра. – Лучше уходите, милорд. Вовсе не желаю получать от вас деньги за услуги, которые когда-то оказала бесплатно. А выслушивать проповеди о том, что я должна вернуться на путь добродетели, тем более не намерена. Многим клиентам очень нравится, какой я теперь стала. Если же вы их мнения не разделяете, никто вас здесь не держит. В заведении много девушек, которые с готовностью удовлетворят все ваши прихоти. Ну, а моими прихотями займутся другие клиенты.
Взгляд Алехандры скользнул вниз, и Люсьен понял, что она заметила характерный бугорок на его брюках.
– Или женщины вам нынче не по нраву? Хорошо, можем предложить симпатичных мужчин. У нас большой и широкий выбор. Есть и совсем юные, и те, кто постарше.
Тон Алехандры звучал жестко и напряженно. Люсьен едва узнавал ее голос. Потрясенный, он мог лишь молча смотреть на нее. Ее уши украшали огромные серьги из дешевого стекла, а груди едва не вываливались из глубокого кружевного декольте. Соски были темнее, чем помнил Люсьен. Должно быть, Алехандра их накрасила. В таком виде она выглядела пародией на саму себя. А эти поджатые губы и горечь во взгляде… Нет, такой ее Люсьен не знал. Вдруг он ощутил в воздухе характерный травяной запах и пришел в ужас.
– Что это? Наркотические средства? Неужели теперь ты принимаешь эту отраву?
– Всего лишь безобидный лауданум. Расслабляет тело, укрепляет дух. При моем роде занятий средство весьма полезное. Иногда не знаю, как бы без него обходилась.
И тут Алехандра проделала нечто совсем уж для себя несвойственное – задрала ночную сорочку, демонстрируя свою наготу, и вызывающе улыбнулась. Не в силах смотреть на это, Люсьен резко развернулся и, не оборачиваясь, пошел к двери.