Даже без малейшей царапины.
Понимала, что думать так глупо: схватка с големом и отсутствие ран — понятия несовместимые. Но только вера в чудо помогала держаться и не сойти с ума. Пока Адриен, взволнованный не меньше моего, а еще злой как демон на ведьму Опаль и ее безголовую марионетку, шепотом давал Морану советы по ведению боя, я бездумно смотрела в окно. На звезды, медленно гаснущие на едва окрашенном восходом небе. На спящий город, его пустынные улочки, теперь казавшиеся блеклыми и безликими. Совсем недавно я восхищалась архитектурой Навенны, ее достопримечательностями, а теперь мечтала вернуться обратно в Вальде-Манн или вообще сбежать куда подальше, прихватив с собой и этого самоубийцу-стража. Приказать кучеру поворачивать в другую сторону, мчаться без оглядки и без остановки. Дальше, как можно дальше от порожденного магией чудовища и треклятой завистницы, безумной в своей ненависти.
Мысленно отсчитывала секунды, которые, исчезая в водовороте вечности, звучали в унисон с ударами моего сердца. Одна, вторая, третья… Жаль, невозможно повернуть время вспять или хотя бы замедлить его бег, чтобы оттянуть наступление рокового момента.
Бой должен был проходить за городом, чтобы сражающимся было где развернуться и чтобы голем, метя своим кулачищем в стража, не разрушил ненароком какое-нибудь строение.
Например, логово Опаль. Ах, как бы это было чудесно…
В чистом же поле монстру было где разгуляться.
А Морану негде спрятаться.
Первое, что увидела, подъезжая к месту дуэли, окаймленному темным перелеском, — это вереницу карет. Несмотря на такую рань, — еще даже петухи не прокукарекали, — знать Навенны не поленилась явиться на казнь. По-другому назвать это безумие язык не поворачивался.
Дамы в роскошных нарядах, словно на смотринах. Такие же расфуфыренные кавалеры в ярких камзолах и напудренных париках. Высыпав из карет, они оживленно переговаривались, смеялись и шутили.
У меня так и чесались руки поджечь чью-нибудь юбку и подпортить тем самым веселье. Или вон тому франту, ржущему, точно лошадь, спалить к демонам его рыжие букли. Жаль, не умею обращаться со своей магией, иначе превратила бы поле в большую черную прогалину, а весельчаков-магов в горячие угли!
Карету маркиза заприметили сразу, по серебрившемуся на дверцах гербу — двуглавому ястребу, расправившему крылья в стремительном полете.
Веселые возгласы смолкли, сменившись заинтересованным шепотом.
— Уверена? — Моран подарил мне ободряющую улыбку, хотя это мне следовало сейчас поддерживать его и ободрять. — Тебя могут сейчас же отвезти обратно.