— Я тебя не оставлю, — сглотнув образовавшийся в горле едкий комок, ответила одними губами.
Де Грамон удивленно вздернул брови, наверное, никак не ожидал от меня такой самоотверженности.
— Если ты сегодня отдашь Единой душу, чур, я на ней женюсь! — совсем некстати пошутил блондин, но под прицелом убийственных взглядов, моего и стража, сразу скис.
— Не дождешься, — «обнадежил» друга Моран. Выйдя из кареты, помог спуститься мне.
По полю прокатилась волна удивленных возгласов. Увидеть маркизу явно никто не ожидал, и теперь все дружно пялились на меня, даже больше, чем на виновника этого мероприятия. Покрепче сжав руку мужа, вместе с ним последовала к облаченным в балахоны магам, в обязанности которых входило оживить голема. Один — земной колдун с землистым цветом лица, другой, с багровым румянцем, — властитель стихии огня. Представляю, что этот слаженный дуэт может тут наворотить.
Мужчины чинно раскланялись и попросили маркиза проследовать под зачарованный купол, полупрозрачной дымкой нависший над полем. Чары должны были обезопасить зрителей и не выпустить кого-либо из противников, пока поединок не закончится смертью одного из них.
Меня начало знобить. Не от холода, от рвущегося наружу страха.
Непросто прощаться, когда на тебя бесцеремонно таращатся несколько десятков глаз. Тем более что мне вовсе не хотелось с ним расставаться.
И когда Моран привлек меня к себе и собирался уже что-то прошептать, я решительно отстранилась.
— Потом все скажешь! У нас еще будет время, чтобы наговориться. Например, сегодня за обедом. И… и вечером. Ты можешь мне это пообещать?
Не пообещал. Просто улыбнулся в ответ самой отвратительной из всех возможных улыбок — грустной, в которой мне так и виделась безысходность и прощание на веки вечные. Отвернувшись, шагнул за туманную пелену. Пространство снова наполнилось сонмом голосов, гудящих словно пчелиный рой.
В какой-то момент я почувствовала появление самой ядовитой из всех существующих в мире гадюк. Нарядная карета герцога остановилась неподалеку, а спустя мгновение из нее проворно выскочил арапчонок, одетый в ярко-красную ливрею. Распахнув дверцу экипажа, мальчишка низко поклонился и протянул руку своей госпоже. Следом за Опаль из кареты выкатилась, наподобие шара, тучная фигура ее мужа, с лицом, влажным от пота.
Мерзкая парочка.
Герцогиня в сопровождении своего маленького слуги прошествовала к зрителям и — не знаю, как ей хватило наглости — остановилась рядом со мной. Разряженная, словно королева, открывающая бал, как еще корону на голову не нацепила.