Кэти вздрогнула при звуке этого дребезжащего голоса, произнесшего знакомое ей имя. И тут же обернулась, ожидая увидеть за своей спиной Эдит – сиделку или добровольную помощницу из попечительского комитета. Но в коридоре она увидела лишь двух стариков, чинно прохаживающихся неподалеку от висящей на стене лампы.
– Нет, тетушка Мардж, это не Алисия, – кротко ответила Бет. – Алисия не придет сегодня, она очень занята, но просила передать вам пожелание скорейшего выздоровления. Вам уже стало лучше, как я вижу.
– Я уже не так много кашляю, – согласилась старуха, отведя, наконец, взгляд от Кэтрин. – Розамунд на меня не жалуется.
Старушка с письмом закивала.
– Конечно, Мардж, ты совсем не мешаешь мне спать своим кашлем. Доктор Макферсон сказал, что к воскресенью ты уже встанешь на ноги!
– В воскресенье придет Алисия? – Возбужденный тон тетушки Мардж тут же сменился кашлем, и Бетси встала, чтобы налить ей воды из стоявшего на столике у окна кувшина.
– Возможно, если у нее будет свободная минутка, – терпеливо согласилась Бет, подавая больной стакан.
Старая Розамунд сочувственно посмотрела на свою соседку и повернулась к Кэтрин. Ее губы прошептали одно лишь слово: «Бедняжка», но вслух она ничего не сказала.
Кэти поняла, что больше не вынесет. Неловко поклонившись, она выскочила в коридор и прижалась к стене между двумя дверями, боясь заплакать. Старички, встревоженные ее стремительным движением, едва не споткнулись, но смогли выровнять шаг и продолжили ходьбу по коридору, оживленно обсуждая городские новости тридцатилетней давности.
В Стоунфолле не было приюта для стариков, богадельня находилась в соседнем городке, чьи приходы были побогаче и могли позволить себе содержать приют. Кэтрин никогда не бывала там и сейчас ясно чувствовала, что не сможет приходить в такое место и помогать ухаживать за стариками.
Острая жалость, которую она испытывала по отношению к находящимся здесь несчастным, мешалась со страхом. Кэти не знала, как и о чем говорить с ними, где найти в себе силы терпеливо беседовать с такими, как тетушка Мардж, утратившими рассудок от старости или горя. Она испытывала угрызения совести от того, что хочет уклониться от исполнения своего христианского долга, но была твердо намерена никогда больше не переступать порога богадельни.
Бет вышла в коридор спустя несколько минут. Должно быть, выражение лица Кэтрин объяснило ей все без слов, во всяком случае, она сказала почти мягко:
– Думаю, тебе пора идти. Лавка миссис Грин скоро закроется, а тебе еще надо успеть забрать перчатки. Выйдя из приюта, пройдешь до моста через Кром, а там свернешь налево и почти сразу увидишь школу, мимо нее мы уже проходили сегодня. В двадцати ярдах от школы, в конце улицы Королевы Элизабет, и расположена шляпная лавка, рядом с кондитерской и магазином тканей.