– Мы знаем, что вы творили с Эриком, и предупреждаем – если попытаетесь его обидеть, мы вернемся в дом и даже разговаривать с вами не станем!
– Обидеть Эрика?! – Татьяна Михайловна будто бы искренне поразилась этой мысли. – Да на него вся надежда! Эрик, я понимаю, что у нас сложились непростые отношения, но мы могли бы оставить в стороне разногласия? Сейчас я думаю только об одном – о спасении Настеньки! Умоляю, скажи, ты уверен, что не ошибся? Ее похитили, чтобы… принести в жертву? – Последние слова дались ей с трудом.
– Мои видения не точная наука, – ответил Эрик. – Вы и сами знаете. Но они показывают вероятность. А этого достаточно, чтобы действовать.
«Конь» Максим кашлянул в кулак, наклонился к начальнице и произнес, не сводя пристального взгляда с Эрика:
– При всем уважении, миледи… Почему вы с такой легкостью в это поверили?
Татьяна Михайловна раздраженно повела плечом.
– Серьезно? Ты спрашиваешь, почему я верю видениям, тем более его? Максим, ты забыл, чем мы занимались последние годы?
– Да, но жертвоприношение… Не чересчур ли?
Внезапно заговорила Майя:
– Слышали бы вы, с каким пылом Акхат отстаивал правильность и необходимость жертвоприношений – ни на секунду бы не засомневались, что он на это способен! Как бы долго он ни наблюдал за современным миром, насколько бы ни подготовил себя к жизни в цивилизованном обществе, он все равно остался человеком железного века, с соответствующей верой и понятиями! Меня вот, наоборот, удивило бы, не попытайся он решить проблему привычным для него способом.
Все, знавшие Майю, с изумлением на нее поглядели. Столько слов за раз от невозмутимой и немногословной, как индейский вождь, девушки не слышала даже ее подруга Инка.
А тут вдруг еще одна девица, вполне способная на равных сыграть со студенткой в «молчанку», разразилась спичем.
– Отлично сказано! – Ивон показала большой палец, подорвав свой образ стороннего наблюдателя. – Но я бы добавила, что современные и так называемые цивилизованные люди тоже не брезгуют убийствами ради достижения своих целей. Слыхала я тут про одну организацию, то ли «Анархия», то ли «Монархия», так она такие штуки проделывала не раз. – Она повернулась к Татьяне Михайловне. – Вы о ней не слышали, случайно?
Не исключено, что в иной ситуации мадам Ферзь на провокацию бы поддалась, но сейчас был не тот случай.
– Эрик… где и когда?
Повисла тишина. «Где и когда» – это именно то, ради чего здесь все собрались.
– На развалинах церкви. Это на другом конце города, за районом новостроек.
Татьяна Михайловна кивнула: она знала, где это.