Пионер, 1954 № 12 (Журнал «Пионер») - страница 16
Дядя Бляшье взглянул поверх леса на небо. Высокие облака ещё розовели, нижние уже бледнели и становились серыми, словно они полиняли от солнца.
- Уже поздно. Возвращайтесь-ка домой, молодой человек. - Он подал знак Гастону. - Гастон вас проводит.
Бернар вскочил на ноги.
- Нет, спасибо, - поспешно произнёс он, - я сам найду дорогу.
Он побежал по тропинке, не попрощавшись.
Папаша Бляшье обтёр рукавом трубку и сунул её в кисет. Он смотрел вслед Бернару, пока тот не исчез среди деревьев.
- Шмидт не может оставаться там, - громко сказал Гастон. - Дядя, надо что-нибудь сделать.
Некоторое время оба молчали. Гастон заговорил первым:
- Может быть, мы могли бы спрятать его среди наших? Ведь когда отец бежал из гитлеровского плена, польские крестьяне скрывали его до конца войны…
Дядя Бляшье покрутил головой:
- Дело скверно… Этот твой приятель… У нас и так из-за этой,
. забастовки соберётся полиция со всего департамента.
Гастон убеждённо возразил:
- Бернар не выдаст.
Дядя Бляшье с сомнением покачал головой:
- Не знаю… Похоже на то, что дома он расплачется и выложит всё, что знает.
Он усиленно обдумывал что-то, почёсывая подбородок.
- Можно бы его и спрятать. Только нужно переправить его к товарищам в Монт-де-Марсан. Как же его туда переправить? Столько полиции… А завтра этот митинг…
Вдруг он стукнул себя по лбу. В груди у него захрипело:
- Быстро, Гастон! У нас маловато времени! До завтрашнего дня Шмидт должен быть уже в лесу Святой Евлалии. Если этот докторский сынок проболтается… А завтра… Или мы переправим его завтра, или никогда!…
В это время Бернар бежал по дороге через лес. Под деревьями залегла густая тьма. Вечерняя тишина заполнила поляны и, остановившись, застыла между сосен.
На дороге, прямой, как стрела, не было ни одной живой души. Бернар оглянулся. Мимизаи остался далеко, невидимый за лесом. Он почувствовал себя ужасно одиноким. Он не мог больше бежать. Сжав кулаки, он шёл по краю дороги и всхлипывал от горестного чувства одиночества.
Подъехавший сзади автомобиль полоснул его светом фар и остановился. Кто-то закричал оттуда:
- Бернар!
Мальчик бросился к машине с протянутыми руками, крича:
- Мама! Папочка!
Доктор Оливье сурово взглянул на него.
- Где это ты таскаешься, дитя? - спросил он голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
- Побойся бога, - с упрёком сказала мать, усаживая Бернара около себя на заднее сиденье, - как ты мог оказаться так далеко от дома, да ещё так поздно?
Бернар понуро молчал.
- Отвечай же, по крайней мере! - гневно бросил отец. - Разве ты не знаешь, что в округе неспокойно? Коммунисты сеют беспорядки, а полиция ищет по всем Ландам какого-то дезертира. Легко могло бы произойти что-нибудь скверное.