Бернар упорно молчал, стиснув изо всей силы кулаки и зубы, чтобы не разреветься.
- Хорошо, - холодно сказал доктор Оливье. - Если тебе угодно, мы поговорим об этом дома.
После ужина госпожа Оливье удалилась в свою комнату, не поцеловав сына.
Она оставила его с главу на глаз с отцом, как этого потребовал доктор Оливье.
Прошло не менее часа, прежде чем доктор Оливье вошёл в спальню.
- Ну что? - спросила госпожа Оливье, подымая глаза от книги, которую тщетно пробовала читать.
Доктор Оливье пожал плечами, злой и подавленный:
- Ничего не хочет говорить. Даже не плачет. Только сидит, нахохлившись, и. смотрит на пол.
Госпожа Оливье поднялась с кушетки.
- Дай-ка я с ним поговорю: по-матерински…
Доктор Оливье закурил сигару, уже вторую после ужина. Большими шагами он ходил по комнате. Наконец это ему надоело, и он уселся в кресло. Сигара показалась ему невкусной. Он дал ей потухнуть, продолжая держать её в зубах и время от времени недовольно качая головой.
Госпожа Оливье долго не возвращалась. Появившись на пороге, она нежно улыбнулась.
- Ничего страшного, мой дорогой, ручаюсь тебе, ничего страшного. Мальчик немного заупрямился.
Она села напротив мужа и, откинув спокойным жестом волосы со лба, добавила:
- Мимизан-Пляж на этот раз как-то плохо на него действует. Лучше всего будет завтра же вернуться в Бордо…
Доктор Оливье вынул изо рта сигару и раскрошил её в пепельнице.
- Ты права. Так будет лучше всего. На следующий день семейство Оливье ранним утром выехало из Мимизан-Пляжа. Бернар сидел рядом с матерью, бледный, с покрасневшими веками. Доктор Оливье направил машину к главному шоссе. Лес стоял весь в лучах раннего солнца. Над ним кружилось жёлтое облако пыльцы цветущих сосен. Издалека поблёскивал океан. Ещё несколько минут был слышен его шум, потом его заглушило шуршание сосен. Когда доктор Оливье доехал до того места, где просека выходила на шоссе, он внезапно затормозил.
- Что случилось? - спросила госпожа Оливье. - Поломка?
Доктор Оливье указал вперёд, на дорогу. По шоссе тянулись какие-то войска. Дорога во всю свою ширину была занята грузовиками и танками. Время от времени по обочине её проезжал «джип», из которого торчали белые шлемы с чёрными буквами «MP». Чужеземный говор стоял над колонной.
- Американцы.
Госпожа Оливье дотронулась до плеча мужа.
- Поедем. Это слишком напоминает оккупацию.
Доктор Оливье возмутился.
- Что же ты хочешь, моя дорогая! Мы - одна из Атлантических держав.
Он повёл глазами вдоль колонны.
Они повернули обратно в лес. Устланная опавшей хвоей дорога мягко шелестела под колёсами. Доктор Оливье, медленно ведя машину, достал карту и старательно изучал её уголком глаза.