Через несколько минут я сворачиваю с Джасмин-стрит и, следуя указаниям, еду до конца тупиковой улочки, где спутниковый навигатор информирует о прибытии на место. Нужное мне бунгало стоит в ряду похожих домиков: отдельные или совмещенные, все они выглядят очень ухоженными и скромными. Ничего вульгарного или кричащего. Густая тень высоких деревьев защищает от ослепительного солнца, от его лучей дорога вся в золотых пятнах. С деревьев свисают длинные нити испанского мха, напоминая помятый серпантин наутро после новогодней ночи.
По виду не скажешь, есть ли кто-нибудь в бунгало. На улице тихо, ни в одном из домов нет признаков жизни.
Поднимаюсь на крыльцо, стучу. Напряженно вслушиваюсь. Тишина. Я проделала такой долгий путь не для того, чтобы спасовать перед пустым домом. Оглядываю улицу, вправо, влево. По-прежнему никого. Огибаю бунгало сбоку. Здесь калитка, она не заперта. Открывается внутрь. За калиткой, позади дома – сад. Когда-то за ним заботливо ухаживали. Например, Патрик Кеннеди – возможно, он любил возиться в саду.
Через окошко в задней двери я заглядываю в кухню. Там царит образцовый порядок. Возле раковины нет грязной посуды, ни единой чашки или тарелки. На тумбочке не лежит небрежно брошенное полотенце, в миске не томятся ожиданием фрукты, не приглашают себя съесть. Передо мной будто домик с выставки. Я поворачиваю ручку на двери – заперто, ничего удивительного. Я все равно дергаю еще раз, на всякий случай. В другие комнаты посмотреть нельзя, жалюзи опущены.
У боковой калитки – два мусорных бака. Чувствуя себя сыщиком-дилетантом, я решаю проверить их содержимое. Оно подскажет, давно ли дом пустует. В первом баке мусор, который пойдет на переработку: на дне валяются несколько пустых коробок и банок, картон. Запах из второго бака вызывает острую тошноту. Изнутри с жужжанием выпархивает туча мух, я визжу, бросаю крышку и отскакиваю.
К забору прислонена бамбуковая палка. С ее помощью я откидываю крышку злополучного бака, отступив от него на расстояние вытянутой руки. Жужжание мух и гнилостная вонь ужасны, но я к ним уже готова. Прикрыв нос и рот ладонью, я делаю шажок и заглядываю в бак, стараясь держаться подальше. Внутри, наверное, несколько мусорных пакетов, поставленных один на другой. Я вижу верхний. На нем корчатся белые личинки, контрастируя по цвету с черным полиэтиленом. Тыкаю в пакет бамбуковой палкой. Завязан он слабо, и мне удается его открыть.
Не знаю, чего я ожидала. Наверное, богатое воображение разыгралось. Я с нескрываемым облегчением обнаруживаю в пакете упаковки из-под еды и питья. Сверху лежит кусок испорченного мяса, вот откуда мухи. Я захлопываю крышку. Хорошо, что внутри не нашлось ничего более зловещего… Я тут же ругаю себя за буйную фантазию. Ну что там могло быть? Труп?