И она поцеловала его, нежно и напористо. А еще через пару мгновений уже забралась сверху.
Они не спешили, наслаждались друг другом в молчании, рассказывая о своих чувствах касаниями рук и губ, то нежно и трепетно, то с нажимом до легких синяков.
Слова были не нужны. Глаза часто смотрели в глаза, видя в других отражение своих эмоций — глубоких и искренних. А страсть… она нагнеталась постепенно, пока не нашла выход в слиянии их тел. И тишину нарушали лишь шорохи, звуки поцелуев, скольжения тел и тихие стоны.
Уже пошла третья неделя с того момента, как Лена сказала «да». Свой байк Фирс забрал у Макса буквально на следующий день после их разговора. Тоска по «Машке» не позволила ему довести до конца тот нелепый пункт из списка блондинки, который гласил синим по белому: «продать свой мотоцикл». Зато другие пункты решались с успехом, перестав быть просто пунктами. Идея с баром увлекла Лешу настолько, что он с нетерпением и предвкушением ждал момента открытия. Пока же вся затея находилась на стадии обустройства и оформления контрактов с поставщиками. К счастью, ремонт помещения продвигался быстро, впрочем, как и утекали вложения в сам проект.
С таким же нетерпением Фирс ждал, когда завершится и ремонт его квартиры.
Поскорее хотелось въехать в обновленное помещение вместе с Леной. Иначе та — в который раз — отказывалась переезжать куда бы то ни было еще, предпочитая пока жить у подруги. Хотя при этом ему не единожды удавалось повлиять на ее решение остаться с ним на ночь. Теперь он всегда мог найти к ней нужный подход.
Единственное, за что было совестно, так это за то, что за всеми личными проблемами на второй план отошли проблемы семейные. Гриша наотрез отказывался с ним общаться. Когда Фирс приехал навестить родителей, попав ко времени обеда, брат демонстративно поднялся из-за стола и вышел из кухни, так и не доев. Леша нашел его на балконе с зажженной сигаретой между пальцами. И он бы чувствовал за собой меньше вины, если бы только брат не вел себя как надутый павлин.
— Так и будешь злиться? — начал он первым.
Тот ничего не ответил, уставившись куда-то вперед.
— Наверное, я должен бы извиниться, — продолжил тогда Фирс. — И мне действительно хочется это сделать. Но я слишком счастлив с той женщиной, об которую ты вытер ноги.
Гриша усмехнулся и покачал головой.
— После этого ты еще рассчитываешь на примирение? Хреновое начало, не кажется?
— А ты готов к примирению?
Ответом было молчание, которое совсем не казалось «согласием».
— Гриш, я представляю, что ты можешь чувствовать. И поверь, не испытываю от этого кайфа. Но все, что сделано, уже сделано. И хочу напомнить, не я разрушил вашу пару…