— У меня дробовик, и у тебя тоже, а надо бы хоть одну винтовку тут иметь.
— А, — понял Карпенко, — я не подумал.
— Вот потому он урядник, — сказал прапорщик, который, кажется, всё понял, — а ты рядовой казак. — И тут же крикнул, — радист, с соседями связь есть?
— Делаю, — отвечал радист.
Прапорщик и Карпенко полезли вверх, на камни, а Саблин и казак, которого он себе выбрал, остались.
— Хреновое место, — сказал казак, полез в карман, достал сигареты, поковырялся в пачке, — ты глянь зараза, промокли, а!
Аким достал свои, он их хранил во внутреннем кармане пыльника, они были сухие, дал казаку, достал себе, они закурили.
— А звать-то тебя как? Не вспомню что-то, — сказал Саблин.
— Так Вешкин я, Анатолий.
— Я Саблин.
— Да я-то тебя помню, ты на два класса старше меня… В школе помнишь? Не помнишь?
— А, — сказал Аким, вроде как вспомнил, хотя, честно говоря, не помнил он этого Вешкина.
Вернее, он видел этого казак не раз, но вот имени не знал.
— Место нам досталось хреновое, — продолжал Вешкин.
И, кажется, говорил он это Саблину с упрёком, мол, зачем ты меня сюда позвал, хотел молодой дурень тут с тобой сидеть, вот пусть и сидел бы.
Аким затянулся, глянул на низкое серое небо. Место самое неприятное им досталось. Он и сам это понимал, только вот не очень он верил, что какие-то степные червяки, будь их хоть миллион, полезут на эти камни, чтобы съесть казаков. Вон, сколько саранчи вокруг, жри — не хочу. А тут камни, люди — на кой им это нужно?
— Ладно, пошли пулемётчикам поможем. А то корячиться вдвоём, — произнёс Аким. — А у них там много всего.
— Есть помочь пулемётчикам, — без особого энтузиазма сказал Вешкин.
У пулемётчиков и вправду всего много: ящик с пулемётом, со сменным стволом, с аккумулятором и с банками «хладогена» весил, наверное, килограмм двадцать. А две ленты, запакованные в прозрачный пластик, ещё столько же. А всего по уставу должно быть восемь лент. Столько нужно на один бой. И это при пулемётном расчёте в три человека. В полном взводе им выделялся помощник. А иногда и не один.
А сейчас так и вовсе весь расчёт состоял из Сашки Каштенкова и Микольчука, тоже Алеканадра, опытного казака, которого Аким немного знал и уважал, он тоже служил во второй сотне.
Не без труда, но всё, что положено, они затащили и установили пулемёт на самом верху подъёма, разложили упаковки с патронами. Каштенков уселся в кресло, вставил аккумулятор, включил прицел, присмотрелся:
— Хорошее место, — он глянул на низкие тучи. — И погода хорошая, водичка сама капает, «хладоген» на ствол лить не нужно.