В большой просторной землянке, обитой трофейными суконными одеялами, стоит сизый туман от табачного дыма. Только и видно сидящих у стола, а остальные мелькают, будто призрачные тени. Уже второй час командир дивизии рассматривает и утверждает решения командиров полков на наступление. Тут же находятся начальники служб штаба дивизии, командиры средств усиления, штабные работники. Докладывает майор Миронов.
Неподалеку стоят два командира полка. Майор Черняев немного удивлен, подполковник Столяров явно недоволен. Каждый из трех командиров полков хочет, чтобы его полк был назначен на главное направление. Столярову комдив даже сказал в первый день, когда они сменялись: «Будешь открывать наступление». И вот почему-то передумал и поставил Миронова. «Или не доверяет, думает, подведу. Ну пусть, пусть. Посмотрим, что у Миронова получится».
— Так, так, значит, главный удар решил наносить правым флангом на Клиновой, совхоз номер «восемьдесят шесть», — говорит комдив, просматривая карту, и прикидывает расстояние по глубине обороны противника. — Можно согласиться. — Он глядит на Миронова. — Ноты еще подумай. Не лучше ли перенести на левый фланг, ближе к полку Черняева? Он правым, а ты левым. Так удар будет более мощный, скорее взломаем главную полосу обороны противника, скорее войдут в прорыв танковые корпуса. Меня, признаться, вот что беспокоит. Хорошо, если на правом фланге, на высоте 188.0, боевое охранение, а если передний край? Тогда одному будет прорывать трудно. Как думаешь, Выгловский? — обратился комдив к начальнику штаба.
Выгловский, мужчина средних лет, с широким, скуластым лицом, спокойно глядит на всех голубыми детски-добродушными глазами, поглаживая бобрик коротких волос. И, опираясь обеими руками о стол, смотрит в карту.
— Чтобы окончательно утвердить решение Миронова о подготовке полка к наступлению, ему надо будет провести разведку боем, поскольку удар будете наносить правым флангом. Командующий утвердил ваше решение. Только что звонил начальник штаба генерал Геворкян. Пусть Миронов продумает вопрос о разведке боем, а завтра доложит вам.
— Разрешите, товарищ полковник? — попросил слова Миронов. — Я могу доложить сейчас.