Я не знала, что ответить. В этот момент медленно повернулась дверная ручка, и мое положение стало еще более затруднительным – пришел новый ученик. Я знала, кто это. Сет Морено не разговаривал со мной с самого солнечного затмения.
Над крыльцом зазвенела «музыка ветра» из ракушек, дверь мягко захлопнулась. Сердце участило стук, в висках зашумело. Обычно мы с Сетом встречались на одну-две минуты в коридоре и обменивались лаконичными кивками в знак приветствия.
– Я не знал, во сколько точно приходить… из-за часов, да и вообще, – сказал он.
Деревянный пол поскрипывал под его кроссовками. Сет встряхнул головой, откидывая с глаз растрепанную челку. Волосы у него еще не просохли после душа – я знала, что перед этим он ходил на футбольную тренировку.
Дедушкины ореховые часы в гостиной показывали бессмысленное время – десять часов, – хотя уже наступила вторая половина дня.
– Вот и пришел наугад, – продолжил Сет, перекладывая нотные тетради из одной руки в другую.
– Хорошо, нам как раз осталось несколько минут, – ответила Сильвия.
Сет присел в потертое кожаное кресло около птичьей клетки. Комнатный папоротник, прикрепленный к потолку сеткой из макраме, спускался ему прямо на голову. Возможно, я уже подзабыла какие-то детали интерьера, но стоит мне закрыть глаза, как вся обстановка дома оживает в памяти так ясно, будто зафиксирована в протоколе с места преступления.
Сильвия прокашлялась, и мы вернулись к уроку.
– Еще раз прогоним «К Элизе», – сказала она, снова запуская метроном.
Я успела сыграть несколько первых нот, и тут зазвонил телефон на кухне. Сильвия хотела его проигнорировать, но телефон упорствовал. Шум растревожил зябликов, они заволновались и защебетали в клетке. Сильвия поднялась, чтобы взять трубку, но сработавший автоответчик уже разнес по всему дому скрипучие звуки мужского голоса.
Сильвия отключила автоответчик, кажется уже поняв, кто находится на том конце провода.
– У меня урок, ты забыл? – сказала она в трубку с некоторой досадой, но чувствовалось, что на самом деле она довольна и смущена.
Лицо у нее сразу помолодело. Ей было тогда около сорока.
Я никогда не видела ее в обществе мужчин и теперь вообразила, как какой-нибудь запыленный бородатый путешественник с «конским хвостом» звонит ей по мобильному из джипа или пикапа.
Сильвия, придерживая телефон плечом, махнула нам с Сетом, давая понять, что скоро освободится. Затем она побежала по лестнице на второй этаж, плотно прижав трубку к уху. Подол белого льняного платья развевался вокруг ее ног.
Мы с Сетом остались в гостиной одни, и оба замерли. Он перебирал на коленях нотные тетради, нарочно шурша страницами. Я сидела на скамейке перед фортепьяно и рассматривала клавиши, не решаясь обернуться в его сторону.