– Вовсе не оттого треснет самодержавие, что люди бросают бомбы или устраивают бунты. По-моему, если хотите, чтобы непременно случилось какое-то событие, совсем не надо ничего делать для этого, даже говорить не надо. Просто надо хотеть, и хотеть, и хотеть.
– То есть как это? Про себя?
– Про себя. Где есть человек, хотя бы один на всю толпу, который чего-то хочет, но по-настоящему, во что бы то ни стало, – незачем ему стараться. Достаточно все время хотеть. И чем больше он молчит, тем это сильнее. Кончится так, как он хочет.
– Что ж это – черная магия или гипнотизм какой-то новый?
– Гипнотизм, магнетизм, это разберут доктора, а я только аптекарь. Я знаю по-аптекарски: если один человек в комнате, извините, пахнет карболкой, вся комната и все гости, в конце концов, пропахнут карболкой. И почему вы говорите: “новый”? Всегда так было, и в больших делах, и в маленьких делах, даже у человека в его собственной жизни.
Смутно мне подумалось, не о себе ли он говорит, о своих каких-то умыслах, и, действительно, он прибавил, помолчав:
– Я вот там кис у себя в Серогозах и мечтал уехать в Одессу и стать фармакологом, а денег не было, что ж вы думаете, я барахтался, лез из кожи вон? Ничего подобного. Просто хотел и хотел, мертвой хваткой. Вдруг приехал дядя Игнац, посмотрел на меня и сказал: укладывай рубахи, едем. И во всём так будет… Теперь мне направо, до свиданья, мсье Альталена, спасибо за приятную компанию…»
Они расстались, Жабо шел один и дивился тому, что вот и у такого рядового аптекаря есть, оказывается, своя жизненная философия. Но еще больше поднимала Владимира над землей и подхлестывала мысль, которую он суеверно старался унять, чтоб не дать ей его захлестнуть, воспарить фантазией. Дело! Вот оно – настоящее дело, а не только слова: оружие и самооборона! Конечно, тревожно, что первый склад этого оружия будет в конторе какого-то зубатовского агента. Но вариантов нет. Главное в другом: неужели евреи возьмут в руки револьверы и ножи? После двух тысяч лет роковой приниженности и покорности любым погромам, после столетий фатальной религиозной веры в спасение только с приходом Мессии?
Хоть и апрельская, но еще холодная и сырая ночь стояла вокруг, а Жабо стало жарко от этих мыслей, они словно подстегивали его и заставляли ускорить шаг…
Тут я хочу добавить несколько слов про Зубатова и Шаевича.
Сергей Васильевич Зубатов был, безусловно, если не гением, то одним из талантливейших самородков российского политического сыска. Покинув (как и Жаботинский) гимназию в 16 лет, он самостоятельно изучил все революционные воззрения того времени от нигилизма до марксизма и, начав рядовым осведомителем Охранного отделения МВД Российской империи, раскрыл и ликвидировал несколько подпольных революционных организаций. Позже, став руководителем Московской, а затем и Петербургской охранки, реформировал и усовершенствовал политический сыск до такой степени, что полностью очистил от революционеров Москву, ликвидировал петербургскую «Группу народовольцев» и арестовал в Минске всю верхушку еврейского Бунда и террористической Рабочей партии политического освобождения России, когда ее члены готовили покушение на императора.