…Но на каком основании Зубатов зачислил в юдофилы Николая Второго, покровителя «Черной сотни»? Неужто из-за короткой, про евреев, реплики «бедноте жить давайте»? Или будучи начальником Петербургского охранного отделения Сергей Васильевич имел доступ к секретным архивам и знал главную тайну клана Романовых: что жена Петра Первого, а затем императрица Екатерина Первая, правившая Россией с 1725 по 1727 год, была в девичестве литовской еврейкой Мартой Самуиловной Скавронской, и, следовательно, в жилах ее праправнука Николая Второго тоже текла еврейская кровинка.
В таком случае назвать государя Николая Второго «юдофилом» было воистину самоубийственным поступком. Ведь именно такие «нечистые арийцы» всегда были и будут самыми ярыми антисемитами.
7
Самооборона
(продолжение)
Но вернемся в апрель 1903 года.
«Между тем приближались дни Пасхи, Пасхи 1903 года…»
Молодые люди, собравшиеся на Молдаванке в просторной и пустой комнате, похожей на торговую контору, решили, как написал Жаботинский, «вооружить массу народу… это была, насколько мне известно, первая попытка организовать еврейскую самооборону в России».
Шмуэль Кац, биограф и друг Жаботинского: «На следующее утро Жаботинский пошел с Тривусом просить поддержки у Меира Дизенгофа, преуспевающего уважаемого купца. Дизенгоф предложил Жаботинскому отправиться на сбор пожертвований немедленно. Союз знаменитого Альталены с практичным бизнесменом оказался успешным. В один день они собрали пять тысяч рублей. Затем Жаботинский и Тривус навестили двух еврейских торговцев оружием, которые тоже оказали поддержку незамедлительно».
А Жаботинский в романе «Пятеро»: «Мы поработали на славу: собрали деньги, до пятисот рублей, если мне не изменяет память, – огромная сумма в наших глазах, Ройхвергер, владелец оружейного магазина, подарил нам двадцать револьверов, а остальные продал по дешевке, большей частью «в кредит», без надежды на оплату. Оружейный склад был в той же конторе Генриха: револьверы, ломы, кухонные ножи, ножи для убоя скота. Там круглосуточно дежурили двое, и туда же, юноша за юношей, каждый с “запиской”, с подписью одного из членов “Комитета”, приходили и получали то, что им причитается. Во второй комнате мы поместили гектограф, и на нем размножали листовки на русском языке и на идиш… (Надеюсь, вы и без меня догадались, кто писал эти листовки. – Э.Т.) …Их содержание было очень простым: две статьи из уголовного кодекса, по которым убивший в целях самообороны освобождался от наказания, и несколько слов ободрения к нашей молодежи, чтобы она не давала резать евреев как скот…»