Я не буду спорить со Шмуэлем Кацем, другом Жаботинского, пятьсот рублей собрали Жаботинский и Дизенгоф или пять тысяч. Испытывая пиетет и к тому, и к другому, я все-таки склонен доверять числу 500, что тоже было огромными по тем временам деньгами. Думаю, что когда Альталена-Жаботинский и Израиль Тривус объяснили «уважаемому купцу», чей дом жена превратила в самый известный салон в городе: здесь собирался весь цвет одесской еврейской интеллигенции, – так вот, когда сорокалетнему Меиру Дизенгофу, активисту движения «Ховевей Цион» (Любящие Сион), Жаботинский и Тривус объяснили цель своего визита, Меир Янкелевич достал из кармана 100 рублей и только после этого предложил им отправиться на сбор пожертвований.
«Скоро все ящики в столах у Генриха наполнились “бульдогами” и патронами, – пишет нам Жаботинский о своем опыте создания первой еврейской самообороны в России. – Позже я слышал жалобы, что патроны не все были того калибра, а шестизарядные револьверы наши кто-то назвал “шестиосечками”, но разбирали их бойко, с утра до ночи приходили студенты, мясники, экстерны, носильщики, подмастерья, показывали записки от членов Комитета и уходили со вздутым карманом…»
Пришел и Сережа Мильгром, а с ним нахмуренный парень странного вида: для рабочего человека слишком чист и щеголеват, но и приказчики так не одеваются – на голове каскетка, на шее цветной платок, а штаны в крупную клетку.
– Это иудей Мотя Банабак, – представил его Сережа. – Он нас когда-то гарбузом наградил, помните? Дайте ему шесть хлопушек, для него и его компании, я за них ручаюсь.
На Сережино ручательство Жаботинский бы не положился, но Банабак предъявил записку от Тривуса, с пометкой «важно».
– Это что за тип? – спросил Владимир у Сережи, когда Банабак ушел со своим пакетом. – Не сердитесь – но не сплавляет ли он барышень в Буэнос-Айрес?
– Вы, кабальеро, жлоб и невежда: те в котелках ходят, а не в каскетках. А вы лучше расспросите брандмейстера Мирошниченко про пожар в доме Ставриди на Слободке: кто спас Ганну Брашеван с грудным дитем? Мотя. Пожарные сдрейфили, а Мотя с его компанией двинули на третий этаж и вынесли!
– Что вынесли?
– Как что? Ганну и дите. Мало?
– А еще что? не на руках, а в карманах?
Сережа радостно рассмеялся.
– Правильный вопрос, не отрицаю. Но вам теперь какие нужны: честные болтуны или головорезы с пятью пальцами в каждом кулаке?..
Марко, следующий по старшинству брат Маруси, в штабе самообороны дневал и ночевал и тут же «учился стрелять». Кто-то ему сказал, что это можно и в комнате: надо стать перед зеркалом и целиться до тех пор, пока дуло не исчезнет и останется только отражение дырки. На этом маневре он умудрился разбить Генрихово зеркало, но сейчас же сбегал вниз и купил два – про запас. Успешно ли подвигалось обучение, трудно сказать: как только приходил новый клиент, Марко отрывался от «стрельбы» и со всеми пускался в разговор, тараща вылупленные глаза…