Именно Казбеков, — место которого в заговоре осталось практически незамеченным, как он того сам и хотел, — нашел основное средство к решению по устранению главной проблемы в ходе реализации целей ГКЧП. Он, по совету незначительного человека, передавшего непонятные слова другого человека, сумел расшифровать их как должно. Потом долго смеялся над их кажущейся простотой и высшей мудростью, — и воплотил в жизнь. да так удачно, что никакое подозрение на него не легло. Словно бы все само собой приключилось, по воле судьбы. Наверняка, хитрая бестия дала этот совет, уже зная все те побасенки о попытках покушения на одного видного товарища. Сама бы она до такого не додумалась: просто изучила биографию тщательно… Восхитительная женщина! Не просто красавица и комсомолка, — еще и умница!
Заговор намечали первоначально на утро 19 августа, но, в последний момент, заговорщики немного изменили сроки: решили выступать вечером. Поэтому в вечерних "Новостях" 19 августа 1991 года Гостелерадио проинформировало советский народ, что Президент СССР, в связи с резким ухудшением состояния здоровья, далее не может исполнять свои непосредственные обязанности, — как Президент великой страны.
Ввиду данных обстоятельств, всю полноту власти в СССР временно принимает Государственный комитет по чрезвычайному положению. Который и будет некоторое время руководить страной, охраняя общественный порядок. Уже подтянутые к границам столицы войсковые части, возглавляемые досконально проверенными преданными ГКЧП офицерами, и броневая техника вечером были введены в столицу государства, замершего от неожиданности и шока. Тем большее удивление испытывал народ от всех этих событий, что возглавили так называемый Комитет не какие-нибудь "темные личности" типа Гришки Отрепьева, но очень известные и уважаемые людьми: премьер-министр, — которому, впрочем, доверяли меньше, чем предыдущему премьер-министру Рыжкову, — заместитель самого Горбачева, исполнявший его обязанности в период отдыха Михаила Сергеевича; министр-"силовик" и министр внутренних дел; председатель комитета госбезопасности, некий член совета при Президенте, — по вопросам "оборонки", руководители ассоциаций: крестьянской и промпредприятий.
Всех хорошо знали, некоторых очень уважали. В ночь собрался Кабинет министров, и все собравшиеся полностью поддержали заявление Комитета. Но происходящее казалось крайне непонятным советскому народу. Почти всё окружение Горбачева, все официальные "верха" государственной власти вошли в новый Комитет по Чрезвычайному Положению. Кроме него самого. Неужели Генсек так устал, что заболел? Или его решили отстранить так же, как некогда, в далеком октябре 1964 года, Никиту Сергеевича Хрущёва? Народ терялся в догадках и предположениях. Если Горбачев болен, так почему тогда он нуждается в защите, как то было объявлено? Причем здесь защита советской Конституции? Как можно ставить на одну доску здоровье президента и исполнение им своих обязанностей, — и Конституцию, высший закон страны? Конституция должна быть выше любого президента! Любого Генсека… но все эти мелкие ошибки, допущенные участниками заговора на начальном этапе ввода чрезвычайного положения, — чепуха! Лишь бы удалось не допустить поражения ГКЧП. И здесь уже он сам постарается, в тиши кабинета…