Когда, в этот же день первого звонка, в страну хлынула лавина товаров из стран СЭВ: не самых модных, не самых лучших, но с их помощью удалось удовлетворить самый первый товарный голод населения. Также вливание остродефицитных импортных товаров по демпинговым неожиданным ценам быстро сгладило острые углы тлеющих противоречий в республиках.
И, заодно, удалось отвлечь народ от скандальной истории, произошедшей с президентом РСФСР, импичмент которого произошел при закрытых дверях, чтобы не выносить сор из избы. Но в СССР слухи циркулируют быстро, и мигом приукрашенная история с выступлением Ельцина перед своими сторонниками разнеслась от южных окраин страны до самого Заполярья. Очевидно, у депутатов языки с легкостью развязались: всем не терпелось поделиться с близкими людьми такой веселой правдой.
Уже к вечеру 21 августа премьер-министром нового Совета министров, — как вновь переименовали недавний Кабинет министров, — был назначен Рыжков, тогда как Валентин Павлов, который недавно слег с гипертоническим кризом, уступив 19 августа дела Догужиеву, — стал всего лишь его заместителем. Впервые в стране прозвучала ссылка на имя и дела прославленного немецкого политика Конрада Аденауэра, сумевшего некогда вывести страну из разрухи и упадка. Первыми "ласточками" экономической реформы стали указы о поддержке мелкого производителя, о повышении минимальной заработной платы в СССР вдвое, с семидесяти до ста сорока рублей, о понижении суммы подоходного налога… И пошлоо, и поехало. И, как ни странно, получилось!
Главное, что удалось добиться того, что многие пункты "волшебных" листков, переданных премьер-министру странной девушкой из непонятной аналитической конторы, принадлежность которой к определенному ведомству так и не удалось определить, — не сбылись. Удалось избежать того самого явления губительной "повальной приХватизации", которую обещали две предшествующие программы. Следовательно, новая диктатура "новой буржуазии" и новое перераспределение ценностей, доселе принадлежащих государству, не состоялись. Совершенно нелепым начал казаться прогноз о роспуске самой КПСС, — прогноз, который, якобы, должен был провести в жизнь лично Михаил Сергеевич. И, особенно, предсказание о начале распада еще на будущем Съезде всей системы государственной власти в СССР. Ничего подобного не случилось: напротив, во второй сентябрьский день большинство глав республик высказались за укрепление связей с Центром и выразили надежду, что теперь, после "некоторых событий", все нормализуется. Впрочем, при ином раскладе сил такое вполне могло бы случиться. Если бы сам Казбеков не подсуетился с устранением основной опасности в лице главного кликуши страны. После чего "демократическая и сепаратистская волна" плавно пошла на спад. Съезд закончил свою работу принятием четких решений по большей консолидации деятельности большинства министерств и ведомств Союза, что было остро необходимо, с учетом негативных тенденций последних лет.