Пуля, что снайпер стрельнул, в стенку влипла. Это только в кино с первого раз снайпер цель поражает. У нас не кино, у нас — книга. И снайпер — обыкновенный человек. Ничто человеческое ему не чуждо. И промахнуться он может. Ружье ему выдали старое. Там какой-то механизм постоянно заедал. Мастер сказал — а вы что хотите? У нас тут не Курская дуга. Если осечка, заряди еще разок и стреляй. Куда спешить?
— Что они творят! — возмутился старик и глянул на стенку. Пуля, похоже, была настоящая. — Они же мое мировоззрение этим выстрелом перевернули! Всю жизнь честно платил по всем коммунальным платежам. Платил даже тогда, когда платежи не были честными. На субботники регулярно ходил. Одни гадят, плюют, а я за них убираю. На выборах голосовал, как сказано было. Сказали — за этого, за него и голосовал. И что я получаю в ответ? Пулю в окно!
Распетушился старик. И чего, спрашивается. Стрельнули в окно — всякое бывает. Не убили же. Вот если бы убили. Лежал бы в своей квартире с простреленной головой. Весь в крови. Пол в крови, стены в крови, мозги на полу — крайне неприятная картина. Хотя некоторая экономия имеет место быть. Покойнику не нужно убирать осколки — это раз. Мастера звать, чтобы он размеры снял — это два. Предоплату тоже не нужно делать. Ваза осталась цела. Пуля рикошетом прошла как раз в том месте, где стояла ваза.
— Подарок, — объяснил старик, — нам тогда три подарка вручили. Вроде как за первое, второе и третье место. Первое место — хрустальная ваза. Очень ценный приз. Второе место — фотоаппарат. Третье — автомобильный насос. Фотоаппарат, конечно, тоже не плохо. Захотел кого-нибудь сфотографировать и пожалуйста. Никуда ходить не нужно, ни в какую мастерскую. Пленку только вставил и фотографируй на здоровье. Ландшафт или голубей. Этих голубей прежде было — ступить невозможно. Насос в хозяйстве пригодится. Накачать что-нибудь, какой-нибудь предмет или просто так. Вышел, к примеру, летом во двор и сделал доброе дело — накачал колеса у велосипеда. Пустяк, а приятно. Потери большие?
— В пределах статистической погрешности, — прозвучал ответ.
— Получается, ты меня спас? — вдруг вспомнил старик. Помолчав, добавил, — только не могу понять, что в этом проку?
— Ты — случайное стечение обстоятельств.
— Я?
— Да, — ты.
— Какое же я случайное обстоятельство? — испугался старик. — Вот он я. Живой и здоровый. Я в окно посмотрю — можно?
Глянул старик в окно, а там уже никого нет. Ни Марины, ни людей из группы захвата — только дворник — таджик. Очень ответственный товарищ. Ходит и место происшествия песком посыпает. А что? Скажут — он и виноват. Поскользнулись и поразбивали себе кто что. Одни живот себе до крови разбил, другой голову, а Марина — плечо. Дворнику неприятности не нужны. Он в договоре за каждого расписался. Даже за того расписался, кто еще не знает, пойдет ли он в этот двор или не пойдет. А дворник уже расписался — мол, берет на себя ответственность в полной мере, что гражданин ни при каких обстоятельствах не упадет. Ни зимой, ни летом, утром или вечером, в дождь или в снег.