– Дорого ли обошлись похороны? Я имею в виду – похороны Мартина.
Миссис Риттенхаус сдавленно хихикнула, наклонилась вперед и прошептала:
– Я его кремировала. А это ведь ничего не стоит. Да, просто ссыпала прах в коробку из-под обуви и отослала в Египет. Почему именно в Египет? Сама не знаю. Разве лишь потому, что он Египет ненавидел. А я обожала. Дивная страна, но он ни за что не хотел туда поехать. Вот почему его похороны мне ничего не стоили. Впрочем, кое-что оказалось чрезвычайно утешительным: я написала на посылке свой обратный адрес, но она так и не вернулась. Полагаю, он нашел в конце концов подобающее ему место упокоения.
Миссис Грин хлопнула себя по бедру и проревела:
– Колбасный король среди фараонов!
Миссис Риттенхаус шутка понравилась, и она продемонстрировала это настолько, насколько позволяла свойственная ей невозмутимость.
– Ах, Египет! – вздохнула миссис Грин, вытирая слезы, выступившие у нее от смеха. – Я всегда говорю себе: Хильда, ты рождена для путешествий – Индия, Восток, Гавайи… Да, так я всегда себе говорю. – А потом с некоторым отвращением добавила: – Вы ведь никогда не встречались с Гарри? О, Боже мой! Он безнадежно скучен. Безнадежно буржуазен. Безнадежно!
– Знаю я эту породу, – язвительно сказала миссис Риттенхаус. – Они называют себя хребтом нации. Ха, даже на индекс вредности[5] не тянут. Моя дорогая, все сводится к следующему: если у них нет денег – избавляйся от них. Если есть – кто лучше распорядится ими, если не ты?
– Как вы правы!
– Жалко и бессмысленно тратить время на таких мужчин. Да и вообще на мужчин.
– Это точно, – прокомментировала миссис Грин. Она сменила позу – при этом ее необъятное тело заколыхалось под пеньюаром – и задумчиво подперла пальцем мясистую щеку. – Я часто задумываюсь о том, чтобы развестись с Гарри, – сказала она. – Но это очень, очень дорого. И потом, мы женаты девятнадцать лет (а до того еще пять лет были помолвлены), и если я только заикнусь о разводе, уверена, что такой шок…
– Убьет его, – закончила за нее миссис Риттенхаус, быстро опуская глаза в чашку. Легкий румянец окрасил ее щеки, и она с пугающей скоростью стала поджимать и разжимать губы, а спустя несколько секунд сказала: – Я подумываю о путешествии в Мексику. Там на побережье есть сказочное место, называется Акапулько. Оно облюбовано художниками, их там видимо-невидимо: они рисуют море при луне…
– Мексика. Ме-хи-ко, – произнесла по слогам миссис Грин. – Завораживающие названия: А-ка-пуль-ко, Ме-хи-ко. – Она хлопнула рукой по подлокотнику дивана. – Господи, чего бы я не отдала, чтобы поехать с вами.