– Хорошо. Работает.
– А тебя тоже арестовывали?
– Лавров пришел тогда в казармы к восставшим. Горячо говорил. Я поддержал его, и меня вместе с ним взяли. Шел бы, говорят, домой, стреляный хрен, в большевики не лез.
Люди за столом улыбнулись. Улыбнулся и Чичканов.
– Хорошо, что Латышский отряд из Москвы подоспел, а то и я оказался бы годным к службе на том свете, – заключил Василий.
– А тамбовцы, товарищ нарком, без нас обошлись, – весело сказал Подбельскому военный с очень заметным кавказским акцентом.
– Это значит, товарищ Киквидзе, что советская власть за короткий срок верных бойцов воспитала, – ответил военному Подбельский. – Даже те красноармейцы, что были обмануты офицерами, просят, чтобы их зачислили в дивизию Киквидзе. Возьмете?
– Возьму обязательно! Пусть они завтра на митинге-параде присягу примут. Повинную голову не рубят. Правильно я сказал русскую пословицу, товарищ Ревякин?
– Так точно, товарищ начдив.
– Жаль, что товарищ Ревякин к строю не годен, – улыбнулся Киквидзе. – Я взял бы его командиром роты.
– Вы и так все наши кадры забрали, – улыбнулся Чичканов. – Товарищ Рогозинский, Ревякина запишите на нашу памятную страничку. Крестьянин-коммунист на селе для нас очень дорог.
– Где ваш дом, товарищ Ревякин? – спросил Рогозинский, записывая что-то в маленькую книжку.
– В Кривуше моя семья.
– Ну что ж, вот и будем с вами, товарищ Ревякин, коммуну строить в Кривуше, – весело сказал Подбельский.
– Так точно! – отчеканил Василий.
Начдив Киквидзе встал:
– Готовь, товарищ Ревякин, больше хлеба для Красной Армии. – Он вышел из-за стола и положил руку на плечо Василия. – Оружие для самозащиты есть?
– Револьвер.
– Во зло не употребляй, – вмешался в разговор Подбельский. – Скажи крестьянам: надо помочь рабочим, надо помочь Красной Армии. Оцени обстановку и действуй разумно.
– Пришлем в ваши края продотряд, – сказал Чичканов, – держи с ним связь. Вот эту брошюрку возьми, почитай крестьянам.
Василий поблагодарил и вышел. Сердце его переполнилось радостью. Ему доверяют, на него надеются!
Секретарь Прокофьев проводил его до лестницы:
– Не вздумай идти в ночь, не рискуй.
– Теперь уж заночую. Не зима – зарю долго ждать не придется. – Попрощался и вышел на площадь.
В лицо пахнуло вечерней прохладцей. Василий подошел к реке. По дороге внимательно разглядывал людей, идущих навстречу, надеясь встретить знакомых. Припоминал свои поездки в Тамбов до войны... Вон в той лавочке перед отправкой на фронт купил Маше цветастый платок. Она была так хороша в нем! Нет, видно, не уснуть ему в эту ночь...