— Но, вы же, сами говорили, что они похожи как два брата близнеца. Ведь говорили?
— Говорила. Ну и что?! Два внешне похожих человека, во всем остальном отличаются, как небо и земля! Хотите знать, что их отличает?!
— Именно это, я и прошу вас рассказать, дорогая фрау Гальван…
— Улыбка! Коулн улыбается, как нашкодивший мальчишка-школяр пытающийся очаровать недовольную его поведением учительницу. А Моровский улыбается, как старик, уже прощающийся с семьей и друзьями перед смертью. Пфф!!! Меня бесила эта его манера! И ведь он делает это на полном серьезе. Сначала я тоже думала, что он придуривается, и только корчит из себя бывалого мужчину, но вскоре поняла, что это совсем не поза…
— Возможно, он просто хороший актер…
— Вы не понимаете! Он действительно живет через силу! Словно он все это уже видел, и жить ему теперь просто не интересно. С чего я это взяла?! Я брала интервью у дяди его матери Вацлава Залесского. Старик сказал, что парень сильно изменился после смерти матери в 34-м. В тот год он узнал о предательстве своего покойного отца. И вот с тех пор он перестал верить людям. Теперь в его сердце лед, он ищет утешения у женщин, которые ему не нравятся, и постоянно рискует, как будто бы сам ищет смерти. А тот русский радовался жизни, словно студент первокурсник, торопящийся попробовать все в этом мире. Он наслаждался любовью и вечеринками. И даже свои опасные военные приключения, он воспринимал как азартную прогулку. А для Моровского война это ступень к чему-то недостижимому. Азарт ему чужд… А вот чего он хочет не знают даже его близкие приятели! Может быть, убивая других людей, он наивно пытается отомстить за смерть своей матери. А может, стремится поскорей попасть к ней на небеса.
— Однако, несмотря на эти его рискованные поступки, покончить с собой Пешке не торопится.
— Жаль вы не видели его последний бой с вашими агентами на Львовском аэродроме. Он бросался под выстрел, и кричал о своем бессмертии! Вы меня спрашивали, не влюблена ли я в него?
— В тот раз вы это отрицали…
— Я и сейчас скажу, что не влюблена в него. Да, вначале я ревновала его к той польской соплячке! Это было. Тогда я еще видела в нем, двойника красавчика Коулна. Я еще не понимала, что Моровский болен, и болезнь его, по-видимому, не лечится. Три львовских красавицы не смогли этого изменить. А когда его раненного запихивали в люк самолета, мне вдруг стало стыдно за свою ревность. Он сумасшедший. Он достоин сострадания, но жить с ним не сможет, ни одна нормальная женщина!
— Успокойтесь, фрау Гальван. Выпейте воды. Не нужно так волноваться. Мы не хотим причинить Пешке вреда. Когда он ответит на все наши вопросы, мы просто отпустим его домой. Но если он окажется слишком упрямым, вы ведь поможете нам, его уговорить?