– Он тут при чем?!
– Извини. Ты в заднице, это в Португалии, она – психолог.
– Мы познакомились в Испании, и…
– …и давай по сути. Что выяснилось в результате встречи с психологом?
– Я был не нужен моей матери.
– Какой матери?!
– Моей. Мать не кормила меня грудью…
– …и по этой причине ты накануне пенсии продолжаешь хватать за сиськи всех баб без разбору в надежде на восстановление справедливости?
Пауза.
– Кстати, я рассказал ей о тебе.
– И не сомневалась.
– Она говорит, ты обесцениваешь все, с чем я к тебе прихожу.
– Что я делаю?
– Обесцениваешь.
– Ты сможешь меня простить?
– Я, между прочим, говорю о серьезных вещах.
– Послушай, я задам тебе один вопрос. Кресло, в котором ты сидишь, – оно плетеное?
– Да.
– А вино – это порто, правда?
– Да.
– Хорошее вино?
– Хорошее.
– А эта твоя психологиня…
– Я ее оставил в Лиссабоне. Что ты хочешь всем этим сказать?
– И там, небось, тепло? В Португалии?
– Ты хочешь сказать, что я счастлив?
– Я бы сказала, но боюсь обесценить…
– Хочешь, я подержу трубку и ты послушаешь, как шумит прибой?
– Валяй, – соглашаюсь я и, прижимая трубку плечом к уху, продолжаю мыть посуду. Помехи в телефоне почти неотличимы от шума океана.
* * *
Шереметьево. Паспортный контроль. Утро. Полусонный народ тянется к кабинкам. В кабинках дремлют пограничники. Все задумчивы и меланхоличны. Взволнована только девочка лет четырех в цветастом платье и красных сандаликах.
На девочке надет огромный надувной круг. Девочке неудобно, круг надо все время держать руками, его задевают все проходящие мимо…
Милая молодая мама все время извиняется: «Простите, она нечаянно!»
– Зачем тебе круг? – спрашиваю я.
Девочка, восхищенная тем, что хоть кто-то из этих взрослых задал вопрос по делу, кричит мне с восторгом:
– Я с мамой и папой еду в Тулцию!!!! Там моле!!!! Понимаешь? Моле!!! Это много-племного воды, и все там плавают! Вот так! Вот так! Там слазу будет моле!!!
– Сразу-сразу? – изумляюсь я. – Прямо у самолета???
– Да!!! Слазу!!! Ты лазве не знаешь?! Это же Тулция!!!! Вы знаете, впервые захотелось в Турцию.
* * *
Не знаю, какой именно это терьер, но с виду – этакая коричневая тумбочка, состоящая из мускулов, башка здоровенная, глазки маленькие, и морда как у акулы. Словом, караул.
Мы встречаемся возле лифта, и путей к отступлению у меня нет. Из всех собак я боюсь только йорков, но тут даже меня как-то проняло. Видимо, я заметно подобралась, потому что хозяйка страшилища подтянула поводок и приказала «к ноге».
– Стой, Кайзер! Все тебя боятся, никто не погладит…
Это не мне, это шепотом Кайзеру.
Останавливаюсь. Спрашиваю зверя: