— Это получается семь тысяч четыреста какой-то там, неужто возможно сие?..
— Выходит что так, Прохор Алексеевич говорил, всё это неким образом связано с астралом, — пояснил я, и старик ещё шире открыл рот. Однако, чуть придя в норму и тряхнув головой, он с подозрением поинтересовался:
— Опиши-ка, дружок, мне твоего Прохора.
— Постой, не тебя ли мы искали, не с тобой ли дед всё это время пытался связаться? А ему всё абонент — не абонент.
Серафим непонимающе вытаращился, и мне пришлось описывать внешность учителя. Когда дошёл до глаз, собеседник, удовлетворённо кивнув, констатировал:
— Знаю такого, зачем я ему понадобился?
— Ты лучше бы меня развязал, что ли, тогда и поговорим.
— Ах, ну да… — задумчиво согласившись, он приступил к узлам. Закончив с путами, старик присел подле очага, сделанного из наваленных друг на дружку камней, развёл огонь и поставил кипятиться воду. Я тем временем, разминал затёкшие руки, да параллельно собирался с мыслями: "Феофан утверждал, что Серафим является святым — человеком не от мира сего, не буду юлить, расскажу всё как есть…"
Прекратив возиться, хозяин землянки сел на чурбак и вопросительно глянул. Молча протянул ему скрамасакс, он его взял, повертел, непонимающе пожал плечами.
— Посмотри на его суть, — пояснил я, — Сам всё поймёшь.
— Нет, не буду, объясни, что с ним не так.
— Это скрамасакс Перуна и он же поглотитель душ. — Услышав это, Серафим быстренько передал оружие обратно и брезгливо вытер руки о видавший виды подрясник.
Я убрал нож в наплечные ножны. Злость на вероломное пленение уже выветрилась, желание из вредности потомить исчезло, и я немедля, почти без утайки, рассказал ему свою историю. Выслушал старик меня достаточно адекватно, не перебивал, лишь временами задумчиво кивал. Между тем вскипела вода, Серафим заварил какие-то травки. Душистый получился чаёк, аромат летнего луга вязко окутал землянку.
— Понимаешь в чём дело, — после недолгих раздумий, произнёс собеседник, — В последнее время странное что-то творится. Вотяки и Пермь озверели в конец, несколько христианских селений предали огню. Говорят, появился у них какой-то сильный шаман, он-то воду и мутит… Интересно, зачем я брату понадобился?..
Непонимающе глянул собеседнику в глаза, он пояснил:
— Прохор, приходится мне наречённым братом, давно дело было… да, в общем, это неважно, важно другое — ты вот сбежал, а с ним неведомо, что приключилось. Может быть, обошлось, а может, и нет. Демон Сирин противник опасный даже для Прохора.
— Тоже скажешь, сбежал, — иронично хмыкнув, попытался описать серый лабиринт и скрежещущего демона. Тот проникся, я же продолжил: