Две телеги с впряжёнными лошадьми находились на самом краю бандитского лагеря — даже поленились распрячь коней, во как хотелось побыстрей начать праздник. К верхнему краю крестьянских повозок за вывернутые руки были привязаны их бывшие хозяева, я насчитал восьмерых. Тати уже сильно поддали, некоторые выпав из реальности, похрапывали, но у основной массы — наблюдался самый разгар веселья, и когда парочка здоровенных детин, громко ржа, направилась в сторону пленников, мы начали атаку.
Засвистели стрелы, поднялся гвалт, образовалась паника. Люди не понимая, что происходит, бесцельно метались в ярком свете кострищ. Более трезвые или бывалые, выхватив оружие, приготовились к бою. Парочка стрел полетела и в нас, однако разбойничьи лучники почти сразу упали — бить по освещённой цели гораздо удобней, чем спьяну стрелять на звук. Ночной лес заполнили панические крики, отчаявшиеся бандиты, пытаясь спастись, припустили в разные стороны.
На меня выбежало трое. На пути первого из беглецов, выглянув из-за толстого ствола, отблеском костра сверкнула катана. Душегуб в темноте ничего не увидев утробным чавканьем насадился мягким пузом на меч. Оружие как легко в плоть вошло, так легко же и вышло — вот, в чём преимущество короткого клинка. Разбойник, пытаясь удержать скользкий ливер, хрипя, завалился. Его друзья, услышав предсмертный сип товарища, тыча во тьму оружием ошарашенно застыли. Шаг вперёд, уход от широкого замаха топором, нырок под удар копья — первый так же собирает кишки, а второй становится мумией — ему в горло вошёл скрамасакс.
Бой закончен. Враги уничтожены, удовлетворения нет — вхожу во вкус, и дозу адреналина надобно повышать.
"Что мы имеем — троих уложил я, штук семь посекло стрелами, ещё дед — трёх-четырёх оприходовал. Выходит, ушло как минимум — шесть — непорядок".
Ныряю в лесную тьму, и устремляюсь на поиски сбежавших. Вот они — двое, сломя голову несутся, периодически сталкиваясь с невидимыми в темноте деревьями. Минут через десять их догоняю, всё-таки "встроенный тепловизор" — классная вещь.
"Ой, блин — один чуть не расшиб башку о берёзу — надо ему помочь". — Если бы не изменённое состояние, наверняка бы не догнал душегубов. Однако всё разрешилось, как и до этого — вспоротыми животами да выпущенными кишками. Жалость к этим ублюдкам отсутствовала — злость и ненависть полностью поглотили меня, перед глазами стояли замученные тела маленьких приведений и я, с остервенением, словно тот дровосек рубил и рубил. Внезапно ноги подкосились и наступила тьма.
"Что, чёрт возьми, происходит?" — промелькнула последняя мысль, и тишина.