Ну и маленьким бонусом, вишенкой на торте – фатальное семейное невезение. Там, где кто-то может вляпаться в неприятности, а может и не вляпаться, любая тетка из Ягелевых обязательно вляпается по самые уши, да еще и окружающих за собой утянет. Мы наступаем на все брошенные кем-то банановые шкурки и на все лежащие грабли. Мы спотыкаемся на ровном месте. Все кирпичи с небес летят только на наши головы. Все светофоры показывают нам красный.
И остановить все это можно только одним способом. Выйти замуж, хотя бы одной из нас, всего-то навсего. Исключительно по любви, большой и чистой. И, разумеется, при соблюдении всех идиотских василисиных условий, чтоб им пусто было, иначе брак все равно не срастется. Ну и, конечно, успеть до первой смерти.
Ерунда, правда? Вот и Ягенка так думала. И еще много поколений Ягелевых после нее. И до сих пор ни одной из нас сделать это не удалось.
К слову, никогда прежде в нашей семье так быстро поколения не сменяли друг друга, живем-то мы долго… то есть жили бы. Если бы не проклятие. Я, кстати, по нашим меркам засиделась-таки в девках… в смысле, долго уже тяну, ни разу не умерев. Большинство в нашем роду теперь до первой смерти меньше обычной человеческой жизни протянуть успевает.
Весь род Ягелевых стал с той поры усыхать. Проклятие на крови – страшная штука. Семь Врат стерегли в былые времена женщины семи ветвей нашего рода. Но проклятие означало, что не будет счастья не только Ягенке и ее потомкам – а всем, в ком течет та же кровь. Всем ее двоюродным и троюродным сестрам, тетушкам и племянницам. Всем. Их всех стали преследовать несчастья, одно за другим.
Одна из них жила на краю поселка. Однажды ночью она уронила масляную лампу, просто уронила. Выгорел весь поселок, со всеми жителями. Детьми, стариками – всеми. Ее муж тоже был в числе погибших. Она стала первой, кто не выдержал – и сама оборвала свою ветвь рода. Утром на пепелище она убила себя. Три раза подряд. И с ее третьей смертью закрылись навсегда Врата, которые она хранила.
Потом были и другие. Кому-то так не везло, что они умирали по глупой случайности, не успев оставить дочерей. Три жизни – это очень немного, если фатальной для тебя может оказаться любая нечаянная мелочь. Кто-то не выдерживал и уходил сам. В конце концов в роду остались только три ветви – и столько же Врат.
Крепко слово вещуньи.
* * *
– Bordel de merde[9], – пробормотала Жюли, глядя на меня расширенными глазами. – Даааа, наворотили дел твоя прабабка с подружкой… Это ж сколько умищи-то? На двоих-то так много не бывает…