В сумраке ночи ее темные глаза превратились в огромные очи с прелестным изгибом век.
— А силенок хватит? — спросила она, и Виктору показалось на мгновение, что в его объятиях взрослая опытная женщина, прикасаться к которой — страшное кощунство. Невольно вспомнились слова Зота: девушки в Гострой Могиле непростые.
Ковалев отступил, но Люба почувствовала настроение ухажера, обняла его за шею и произнесла привычным голосом:
— Все вы объясняетесь в любви, а потом сбегаете к таким, как Лизка.
Девушка испытующе посмотрела на Виктора в упор. И от этого взгляда душа ушла в пятки — показалось, что бестия в юбке читает его мысли, понимает порывы и желания.
— Да ладно. — Он старался казаться беспечным. — Что Лизка по сравнению с тобой. К тому же она девушка Макара.
— Болячка она его. Болячка на всю голову, — вздохнула Любовь. — А тоже ведь в любви клялся.
Ковалев рассеянно моргнул:
— Кому клялся?
— Мне и клялся.
— И… ушел к Лизке?
— Ага. Ушел.
— Дурак.
— Его проблемы. Макара жаль. Лизка ведь порченая.
— В смысле?
— Вы, мужики, действительно дураки, — вздохнула Люба. — Лет пять назад она поступила в университет — учительницей русского решила стать. А в городе, да еще в студенческой общаге, соблазнов много. Вот и пошла сестренка по рукам.
Виктор хохотнул:
— Ее можно понять — девочка вырвалась на свободу… Так погоди! Она тебе сестра?
— Ага. Родная. Мать как узнала, что доченька натворила, сразу слегла, а вскорости… не стало мамы.
— Бедная ты моя. А отец?
— Да что отец. Первый сварщик на селе. Почет, уважение, потому не может никому отказать, когда наливают, а наливают часто. — Девушка махнула рукой: да чего говорить. — Лизка после учебы явилась — не запылилась. Ну, колхозу учитель-то нужен. Дали ей домишко. Тут Макар ее и заприметил.
— Бедная, бедная девочка. — Виктор прижал девушку к себе.
— Эй-эй. Я бедная, но не беззащитная.
— Какая девушка! Я не хочу выглядеть лжецом, как… как некоторые. Но я тебя ни на кого не променяю.
— Посмотрим.
Она запустила ладони в задние карманы его брюк и поцеловала Ковалева в губы. Виктор на мгновение растерялся, прикосновение к ягодицам ошарашило его, горячая волна возбуждения ударила в голову.
Когда же он очнулся, девушки рядом не было, только тихонько скрипнула дверь в доме.
Виктор остановился у открытых дверей веранды докурить сигарету. Макар по-прежнему сидел во главе стола, попивая чай. Лиза собирала грязную посуду в большой пластиковый таз. Яркий свет лампы под потолком хорошо освещал лицо и плечи, мягко падал на проворные тонкие руки с маленькими ладошками. Теперь, зная все или почти все о девушке, Ковалев взглянул на нее по-другому.