Дживат процедил:
— Или ты перейдешь к делу, или я сниму с тебя шкуру, ослиный ты дурак!
— Я же рассказываю, командир! Последним пацан с клеймом был. Я, значит, слежу, чтобы ничего такого не случилось, рука лежит на эфесе. А Зел только цепь снял, как этот мелкий ублюдок резко вывернул ему руку — да так, что хрустнуло! Зел, крича, скатился по стене… Когда я пришел в себя, пацан на улицу выбежал и скрылся в переулке.
Командир охранников грязно выругался и едва не сплюнул под ноги.
— Ничего вам, остолопам, доверить нельзя! Ведь чувствовал же: надо собственнолично говнюка заковать! А теперь его пойди разыщи! Ты хоть понимаешь, дурак, чем это грозит настоятельнице? Деньги ты ей вернешь? Хочешь, чтобы я взыскал с твоего жалованья? Будешь до конца жизни у меня нищим ходить!
Хара хмыкнула. Будь на месте клейменного обычный раб, Дживат уже бы обежал вместе со своими людьми весь город, но вместо этого намеренно тратит драгоценное время на бесполезные препирательства. Пора взять ситуацию в свои руки.
— Хватит разговоров, — спокойно сказала она. — Нам нужно отыскать мальчика — и как можно быстрее. Вряд ли он далеко сбежал. К тому же улицы хорошо освещаются. Поэтому, Дживат, возьми всех охранников, кроме Зела, и прочеши местность. Говорю сразу: без мальчика мы в путь не отправимся. Приложи максимум сил.
Кивнув, командир направился к выходу. У порога Хара бросила:
— Я пойду с вами.
— Это может быть опасно, настоятельница, — обернувшись, сказал он.
— Как-нибудь переживу. И чтобы ни один волосок с головы мальчика не упал!
* * *
Дживат и его люди разбежались по переулкам. Она и не думала гоняться наравне с другими охранниками, поэтому, приказав Ниайю идти вместе с ней, направилась по центральной дороге, не надеясь встретиться с рабом. Остается только ждать. Хара в который раз мысленно прокляла богов за то, что не может рассказать детям-невольникам об их истинной судьбе. Они-то считают её недалекой купчихой, которая собирается подороже продать живой товар богатым купцам, охочим до сладких утех.
Придется терпеть, дорогая. Обо всем расскажешь в Геткормее - сейчас же нельзя рисковать. Ну разболтаешь ты им всё - и станешь этакой доброй мамочкой, но, во-первых, они все равно не поверят и будут обозлены — не в первый раз путешествуешь, аво-вторых, вдруг кто-то из местных узнает правду? Меня повесят на глазах у всего честного народа. Нет, я не могу, надо отыгрывать роль, аклейменный найдется.
Их шаги повторяло громкое эхо, дробило по узкой улице и возвращало странно искаженным. Дорога, вымощенная мрамором, пуста — несмотря на яркое освещение, все горожане попрятались в домах. Можно лишь заметить вдали стражника, поджигающего потухшие масляные светильники. Ни тебе ночных пьянок, ни сомнительных бродяг, проворачивающих свои темные делишки — скука! В Геткормее даже в самом захудалом городишке жизнь кипит в темное время суток.