— Ну, это ненадолго,— заметил Иден.— Видимо, здесь все благополучно.
Чан пожал плечами, но не ответил.
— Все в порядке, не так ли? — с возрастающим интересом спросил Иден.
— По-моему, здесь не все так хорошо, как хотелось бы,— ответил Чан.
Боб с недоумением посмотрел на Чана.
— Вы что-нибудь обнаружили?
— Ничего особенного я не нашел.
— Ну, тогда...
— Простите меня,— перебил его Чан.— Может быть, вам известно, что китайцы очень восприимчивые люди. Они не всегда могут передать словами, в чем неправильность той или иной ситуации, но сердцем они это чувствуют...
— О, простите меня,— сказал Иден,— но мы не можем полагаться на инстинкт. Надо отдать Маддену жемчуг и взять с него расписку. Он здесь, и все ясно. Я сейчас же отдам ему ожерелье.
— Нет, нет,— запротестовал Чан.
Вид у него был страдающий.
— Если вы позволите...
— Но послушайте, Чарли... если вы разрешите так называть себя...
— О, это большая честь для меня..
— Не надо делать глупостей только из-за того, что мы находимся в пустыне, далеко от дома. Вы говорите, китайцы восприимчивые люди. Я охотно этому верю. Но Джорданы торопятся передать ожерелье, и мой отец не смог их ни в чем убедить. Нам нужно было выяснить, здесь ли Мадден. Так он здесь. Пожалуйста, пойдите к нему и скажите, что я хочу с ним поговорить здесь, в спальне. Вы будете ждать за дверью, а когда я вас позову, войдете.
— Это будет ужасная ошибка,— настаивал Чан.
— Почему? Вы можете указать какую-нибудь причину?
— Нет. Это трудно выразить словами. Но...
— Тогда мне очень жаль, но у меня есть собственное мнение. Я беру ответственность на себя. Теперь, я думаю, вам лучше идти...
Чан нерешительно вышел. Боб закурил сигарету, присел возле огня и задумался. Кругом громадная молчаливая пустыня. В доме тишина. О чем говорит Чарли? Вздор. Китайцы любят многое драматизировать. Чан тоже хочет сыграть роль. Но для американца это не годится. Боб Иден не должен идти по этому пути.
Он посмотрел на часы. Прошло десять минут после ухода Чарли. Еще десять минут, и он передаст Маддену ожерелье. Он поднялся и вышел в патио. Темно. А где-то горит свет, мчатся машины, ходят люди. Здесь же так тихо...
И тут ночную тишину взорвал ужасный крик. Боб замер. Снова крик, потом страстный, задыхающийся голос:
— Помогите! Помогите! Убивают!
Затем вопль:
— Помогите! Уберите пистолет! Помогите! Помогите!
Боб Иден побежал по двору. Он увидел, что Торн и Чарли выбежали с другой стороны.
Снова послышался крик. Теперь Боб в полосе света разглядел метрах в трех маленького австралийского попугая, кивающего головой.