— Отпусти мальчишку, больной идиот! — заорал я в ответ. — Отпусти его сейчас же!!!
Молодчики в черном дернулись было ко мне, но Падший остановил их взмахом руки. Он приблизил свое лицо к моему. Глаза его лихорадочно блестели, на скулах заиграл нездоровый румянец.
— Знаешь, что я сейчас сделаю? — процедил он, запихивая руку во внутренний карман плаща. — Я сейчас заряжу в этот револьвер. — он достал «Смит и Вессон», тускло блеснувший серебром. — Пять пуль. Потом прокручу барабан. Приставлю дуло к виску мальчишки. Если он Вектор — выпадет пустое гнездо. А если он обычный щенок — тогда он мне нахрен здесь не сдался.
Я молчал, глядя ему в глаза. Тело постепенно становилось ватным, расслабленным. Даже натертые наручниками руки перестали ныть. К глотке медленно подступало.
— Потом я вернусь. — продолжал цедить слова Падший, вытаскивая из кармана патроны. — И приставлю ствол уже к твоей башке. И уж тут-то ты мне все расскажешь, верно? Ну что, начинаем?
Он вытянул руку, уперев дуло револьвера в мой лоб.
Я продолжал смотреть ему в глаза. Черные точки зрачков. Желтоватая радужка.
Главное — очень четко сфокусировать взгляд.
Я никогда не разрывал наручники, защелкнутые на собственных запястьях. И никогда не пытался уложить со связанными руками трех здоровых лосей.
Но однажды я уже видел, как медленно тает в глазах мир, и из косых лучей света, падающих сквозь шторы, позади расплывающегося чужого лица, начинает проступать мелкая светящаяся крупа. Алмазная крошка, сверкающая огненная пыль. Та, что таилась в старой елочной игрушке.
Я уже видел это. Это мне под силу.
У меня должно получиться.
— В чем дело? — растерянно пробормотал Падший, продолжая наставлять на мой лоб револьвер и пялится мне в глаза.
И тут я нанес удар.
Мысленным усилием направил на него, бросил в него собранной силой. Незримой светящейся крупой, искрящейся пылью, прямо ему в глаза.
У меня получилось!
Падший истошно завопил, роняя оружие, пытаясь закрыть глаза ладонями.
Поздно, парень, от этого света просто так не заслониться.
— Ну что чернокнижники? — глухо спросил я у остолбеневших помощников Падшего. — Поиграем в инквизицию?
Сияющая пыль вилась в воздухе между нами упругими спиралями, вихревыми потоками, сливаясь посреди комнаты в светящееся облако. В сгусток яркого света.
Я даже не успел поразиться тому, что мне удалось. Действовал на инстинктах, словно все эти фокусы мне были давно известны. Словно это знание только дожидалось глубоко внутри, в пыльном чулане на задворках моего сознания, своего часа.
Дожидалось, когда я раскроюсь.