Падший продолжал вопить, отчаянно тер глаза, тыкаясь в стулья, спотыкаясь в тесноте веранды.
Его помощники, прижимаясь друг к другу, начали медленно пятится к дверям.
Они смотрели на меня уже без удивления.
В их глазах остался только ужас. Как у индейцев, атакованных закованными в латы испанцами с мушкетонами наперевес.
Я уже вставал в полный рост, мысленно вытягивая из клубящегося посреди комнаты сгустка света две длинные змеящиеся плети.
Резко вдохнул, и на выдохе хлестнул ими по молодчикам в черных балахонах.
Один выгнулся дугой, взлетел под потолок, сшибая головой лампочку в картонном абажуре. Второй, закрутившись волчком, с визгом вылетел на улицу, на лету выбивая весом собственного тела дверь.
Я развел руки.
Наручники, щелкнув и скользнув с запястий, с гулким стуком упали на дощатый пол.
Тот, кого Падший называл Некромантом, лежал в осколках разбитой лампочки поперек стола.
Его приятель валялся на лужайке перед домом, обнимаясь с проломленной дверью.
А их предводитель ползал по полу, бормоча что-то нечленораздельное, и с силой тер пальцами глаза. Кажется, он даже плакал.
Искры таяли в воздухе, растворялись. Еще миг, и из источников света вновь осталась лишь керосиновая лампа в углу веранды.
Я почувствовал головокружение, покачнулся, ухватившись за стену.
Кто-то колотил в одну из дверей, ведущих внутрь дома.
Кричал «Откройте! Выпустите меня!»
Я вспомнил про мальчишку.
* * *
— Я — Проводник, понимаешь?! Ты Вектор, а я — Проводник.
— Вы сумасшедший. — спокойно ответил мальчишка. — Как и эти…
Он держался невероятно спокойно. Вот уж не знаю, как бы я повел себя, окажись в его возрасте на его месте. Я всегда был тихий книжный мальчик.
И сегодня этот тихий книжный мальчик узнал что, он «проводник».
Меня распирало от эмоций. Мир перевернулся.
Вспышка ярости пробудила во мне какие-то скрытые механизмы.
Теперь они, воспряв ото сна, пропуская сквозь шестерни многолетние наслоения пыли, начинали медленно и плавно раскручиваться.
Я начал раскрываться.
— Ладно, будем поспокойнее. — оборвал я сам себя. — Чай будешь?
Мальчишка кивнул.
Электрический чайник как раз забурлил, выпуская через носик струйку пара и щелкнул клавишей, автоматически отключаясь.
Я разлил кипяток по чашкам. Была распечатана упаковка «липтона» и найденная тут же пачка печенья. Даже сахар нашелся. Рафинад, кубиками, как я люблю.
Диспозиция на веранде поменялась.
За дверью, где раньше томился в плену мальчишка, теперь лежали на полу лицом вниз с заклеенными ртами и плотно перемотанными скотчем руками, молодые люди в черных балахонах.