— Не расстраивайтесь, дорогуши, — пожалела она нас. — Вы всё равно не смогли бы попасть в голубую пещеру. Император прекрасно её обезопасил! Но все-таки жаль, что вам придется умереть. Праздник начнется через три дня, и вы с девочкой должны были стать главным украшением процессии рабов!
Я был настолько напуган, что не мог понять ничего из сказанного ею. Девочка… Неужели она имела в виду Мэг? В остальном я услышал только «голубая-умереть-рабы»[5], что в данный момент точно описывало мое состояние.
Я понимал, что толку мало, но всё равно потянулся за луком и начал его разворачивать. И вдруг между глаз Нанетт вонзилась стрела. Она свела взгляд к переносице, пытаясь на неё посмотреть, затем зашаталась и рассыпалась в пыль.
Я уставился на свое развернутое оружие. Аполлон был быстрым стрелком, да. Но я сомневался, что это был мой выстрел.
Я обернулся на пронзительный свист. В центре площади, на вершине фонтана, стояла женщина в потёртых джинсах и серебристой зимней куртке. В её руке сиял белый берёзовый лук, а за спиной был колчан со стрелами. Мое сердце забилось быстрее, когда я подумал, что моя сестра Артемида пришла мне на помощь спустя столько времени! Но нет… этой женщине было по меньшей мере шестьдесят лет, а ее седые волосы были завязаны в пучок. Артемида в жизни бы не появилась в таком облике.
По каким-то неизвестным причинам, которыми она никогда со мной не делилась, Артемида всегда старалась выглядеть не старше двенадцати лет. Я бесчисленное количество раз говорил ей, что красота вечна. Все журналы мод Олимпа скажут тебе, что после четырех тысяч божественная жизнь только начинается, но она просто не хотела слушать.
— На землю! — закричала старушка.
Вокруг всей площади в асфальте возникли круги размером с люк. Каждый раскрылся, как объектив камеры, и оттуда выросли турели. Механические арбалеты, расположенные в них, вращаясь, стали намечать цели красными лазерными лучами.
Блеммии не пытались спрятаться. Возможно, они просто ничего не поняли или ждали, что седовласая женщина скажет «пожалуйста».
Мне же не нужно было быть богом — покровителем стрельбы, чтобы понять, что будет дальше. Второй раз за день схватив своих друзей (оглядываясь назад, замечу, что тут есть чем гордиться), я толкнул их прочь из бульдозера. Мы успели вовремя: арбалеты как раз дали резкий свистящий залп.
Наконец осмелившись поднять голову, я увидел, что от блеммий ничего не осталось, кроме обрывков одежды и кучек пыли.
Седоволосая женщина спрыгнула с фонтана. Учитывая ее возраст, я испугался, что она сломает себе лодыжки, но она благополучно приземлилась и направилась в нашу сторону с луком наготове.