Неужели никто больше не боится гнева богов?
Пока Эмми выпекала буханки хлеба — которые, должен признать, пахли великолепно — я побросал в салат морковку, огурцы, грибы, помидоры и другие всевозможные растительные штуки, выращенные на крыше. Из свежих лимонов и тростникового сахара Калипсо сделала лимонад, напевая под нос песни из альбома Бейонсе с одноименным названием. (Во время нашего путешествия на запад я взял на себя обязанность помочь Калипсо наверстать пропущенную за последние три тысячелетия популярную музыку.)
Лео резал сыр. (Можете интерпретировать как хотите[9].) Головка чеддера оказалась ярко-красной и изнутри, а еще довольно вкусной. Джозефина делала десерт, что, как она сказала, было по её части. Сегодня это означало свежие ягоды и домашний бисквитный торт, покрытый сладким красным кремом и украшенный сверху меренгами, слегка поджаренными сварочной горелкой.
Что касается призрака Агамеда, то он парил в углу кухни, держа свой волшебный шар с таким удручённым видом, будто это был приз за третье место в соревновании трех человек.
Наконец мы сели обедать. Я и не подозревал, как сильно голоден. Прошло уже достаточно времени после завтрака, а питание на борту Фестуса оставляло желать лучшего.
Пока Лео и Калипсо рассказывали хозяевам дома о нашем путешествии на запад, я загребал еду. В перерывах между откусываниями свежего хлеба с ярко-красным маслом я в случае необходимости добавлял свои комментарии, поскольку, конечно, обладаю превосходными навыками рассказчика.
Мы объяснили, что мой давний враг Пифон обосновался на месте древних Дельф, отрезав доступ к самому могущественному Оракулу. Объяснили, что Триумвират саботировал все средства связи, которыми пользовались полубоги — почту Ириды, магические свитки, кукол-чревовещателей, даже тайную магию имейлов. С помощью Пифона три злых императора намеревались теперь захватить контроль над всеми древними Оракулами (или уничтожить их), таким образом взяв в руки само будущее мира.
— Мы освободили Рощу Додоны, — подвел я итог. — Но тот Оракул просто послал нас сюда, чтобы обезопасить следующий источник пророчеств: Пещеру Трофония.
Калипсо показала на мой колчан, лежащий на ближайшем диване.
— Аполлон, покажи им свою говорящую стрелу.
Глаза Эмми загорелись живым интересом стрелка.
— Говорящая стрела?
Я пожал плечами. Стрела, которую я подобрал среди шепчущих деревьев Додоны, пока что принесла мне мало пользы. Только я слышал её голос, и, когда бы я ни спрашивал её совета, она тараторила чепуху на английском языке времен Елизаветы I, что отрицательно влияло на мою манеру речи и заставляло часами говорить как плохой актер шекспировского театра. Калипсо это невероятно забавляло.