Первый раз с отъезда из Москвы Шушке стало грустно, – опять один…
«И никто не смеет ему перечить, – снова вернулся он мыслью к отцу. – Егоренька молчит. И матушка… И я тоже! – Он был недоволен собой. – Неужели он не понимает, как прекрасны эти стихи? Ну и пусть не понимает, ему же хуже…»
Шушка поднялся, сломал гибкий ивовый прут, очистил его зубами от коры – прут стал белый и гладкий, и, помахивая, пошел по-над берегом. Здесь ему никто не мешал. Он читал вслух одно за другим прекрасные шиллеровские строфы – читал по-русски и по-немецки:
На пажити необозримой,
Не убавляясь никогда,
Скитаются неисчислимо
Сереброрунные стада.
В рожок серебряный играет
Пастух, приставленный к стадам:
Он их в златую дверь впускает
И счет ведет им по ночам.
И недочета им не зная,
Пасет он их давно, давно,
Стада поит вода живая,
И умирать им не дано.
Стихи сливались с природой. Шушка шел по берегу, все дальше и дальше, слушая тихий плеск воды…
Они одной дорогой бродят
Под стражей пастырской руки,
И юноши их там находят,
Где находили старики;
У них есть вождь – Овен прекрасный,
Их сторожит огромный Пес,
Есть Лев меж ними неопасный
И Дева – чудо из чудес.
Солнце спускалось за лес. Шушка шептал слова Карла Моора:
– Так умирают герои… Когда я был еще ребенком, любимой моей мечтой было жить, как солнце, и умереть, как оно…
Шушке казалось, что лучше Шиллера писать нельзя.
Дон Карлос и Валленштейн, Вильгельм Телль и Фредерик, Мария Стюарт и Орлеанская дева стали его друзьями. У них искал он утешения, у них учился благородству, подвигу, любви.
Но ближе всех был ему Карл Моор, герой юношеской драмы Шиллера «Разбойники». Благородный Карл отвергнут отцом по проискам брата – негодяя Франца. Чтобы скорее получить наследство, Франц заключил старого отца в башню, он морил его голодом. А бедный отец, ни о чем не подозревая, во всем винил Карла, он проклял его и лишил наследства. Несчастный Карл стал разбойником, атаманом шайки. Но он не обыкновенный разбойник. Он грабит злых и богатых и раздает награбленное бедным и несчастным. Встав на преступный путь, Карл мечтает не о личной мести. Он понимает: его беда – это беда всех угнетенных, и борьбе за их счастье хочет он посвятить свою жизнь. Карла обожают все люди его шайки. И Шушка обожал Карла… Казалось, молодецкий посвист его ватаги и топот конницы раздавались в Васильевских лесах…
Гасли краски. Река становилась сначала желтой, потом красной, потом зеленой и, наконец, темно-синей. В воде, как и в небе, качались звезды…
А через несколько дней снова ссора с отцом…
Шушка вышел за околицу и смотрел, как деревенские ребятишки играли в городки. С веселым гиканьем бросали они тяжелый биток, он летел, тупо ударяясь о землю, поднимая тусклое облачко пыли, и серые круглые чурбашки лихо разлетались во все стороны. Восторженные возгласы сопровождали каждый меткий удар.