Отпустив обломок борта, я схватил шест и подтянулся к с нему, скользя ногами по неустойчивой наклонной опоре.
— Держись крепче, — скомандовал мне мужчина.
Меня трясло от холода, руки окоченели, ослабли и слушались с трудом. Я боялся, что ещё чуть-чуть и пальцу разожмутся.
— Подтягивай, — приказал голос. — Так, хорошо, ближе.
Шест медленно втягивался внутрь, вскоре опора ушла из-под моих ног, вода дошла до колен, потом до пояса.
«Только бы не выпустить шест» — билась в голове единственная мысль.
Мои глаза, в страхе и надежде, не отрывались от приближающегося края фальшборта.
«Держитесь», — умолял я свои почти потерявшие от холода чувствительность пальцы.
Мне было страшно. Я понимал, что если пальцы разожмутся, если я выпущу багор и упаду в воду в воду, то уже не выплыву. Но вот из-за фальшборта высунулась рука и протянулась ко мне.
Из последних сил, с криком облегчения и благодарности, я схватился за неё, почувствовав захват моряка на своём запястье.
— Слава Косу! — воскликнул. — Да здравствует могущественный Луриус из Джада! Слава Тиросу! Слава Ченбару, Убару Тироса!
После этих моих слов я оказался прижат спиной к планширю. Сильные руки сжались на моих плечах.
— Слава, Косу, — повторил я. — Слава Тиросу!
— Да здравствует Марленус из Ара, — раздался рядом со мной чей-то голос.
— Слава великому Ару, — заявил другой моряк.
— Ару? — опешил я.
— Раздеть его и связать, — услышал я, и в следующий момент полетел на палубу был между скамьями гребцов.
Доски больно ударили меня по животу и груди, сбив дыхание. Мужчины заломили мне руки за спину и через мгновение мои запястья и лодыжки были скрещены и связаны двумя мужчинами, в действиях которых чувствовался большой опыт. Затем одежду с меня срезали и отбросили в сторону.
Лёжа ничком на палубе между скамьями гребцов, голый и замёрзший, непроизвольно я попытался бороться с верёвками, но быстро понял, что моя борьба бесполезна. Я был связан, надёжно связан и совершенно беспомощен.
— Лежи спокойно, — бросил мужчина, и я почувствовал на своей спине ногу, придавившую меня к палубе.
Стоило мне прекратить попытки освободиться, и ногу со спины убрали
— Хорошо связали? — спросил голос.
— Конечно, — ответил другой, — он так же беспомощен, как связанная вуло или рабыня.
От такого заявления у меня вырвался крик гнева, и я снова задёргался в верёвках. Как же меня разъярило то, что они посмели сравнивать меня с беспомощно связанной рабыней, с домашним животным, отмеченным клеймом на бедре и ошейником на горле, с ходким товаром, с послушным, боящимся плети животным, годным только для работы, с игрушкой, нужной для удовольствий мужчин! Однако на этот раз мои усилия были встречены смехом, так что, всё что мне осталось, это спокойно лежать на палубе, рассерженным и угрюмым, но беспомощным, столь же беспомощным как связанная вуло, или как, я предполагаю, рабыня.