Исабель разбудила Урсулу, и сёстры оделись в тишине. Ни одна из них и словом не обмолвилась о случившемся. Девочки собрали сумки, вышли из комнаты и спустились по лестнице. После завтрака им надо было уезжать.
Бабушка, как обычно, накрывала на стол. Она постелила новую белую скатерть с вышитыми колокольчиками и поставила на стол старинный, расписанный вручную сервиз тётушки Анны. Дедушка, похоже, уже съездил в город в булочную: на столе стояла корзинка со свежей выпечкой. Бабушка также принесла кофейник, пакет апельсинового сока и маленькую вазочку с лесной геранью и белыми колокольчиками. Сквозь зелёную крону дуба проглядывало солнце. В зарослях клевера гудели пчёлы. Сад был наполнен звуками лета. Но за столом все молчали. Никто не проронил ни слова.
Вся семья – собравшиеся за столом шесть человек – завтракала в тишине. Все как будто старались вести себя как можно тише. На этом фоне все остальные звуки были слышны гораздо отчётливее.
Вот нечаянно звякнул нож или чайная ложка о фарфоровую посуду. Вот Урсула выскребает ложкой клубничное варенье из банки. Вот жужжит назойливая оса, которую дедушка упрямо пытается прогнать. Вот дышит мама, держа в обеих руках чашку кофе и поднося её к губам так, будто хочет за ней спрятаться.
Бабушка, напротив, делала всё почти беззвучно. Она бы, наверно, могла исполнить роль призрака в немом кино. Она была сама не своя. Отстранённая.
Исабель не нравилось то, что она видела. Ей не хотелось, чтобы всё так было. Чтобы вся семья сидела за одним столом, не общаясь. Чтобы все пребывали в настолько сильном напряжении. Чтобы делали вид, что не замечают друг друга, за последним совместным завтраком. Ведь впервые вся семья собралась вместе за столом. Но от них нельзя было ожидать бо́льшего.
И тут произошло нечто удивительное.
Совершенно неожиданно папа произнёс своим привычным спокойным голосом:
– Вкусная яичница, мам.
Вот так. Только это и произнёс.
Все подняли глаза.
Бабушка не могла скрыть удивление, не зная, что ответить. Она лишь отложила в сторону столовые приборы и беспомощно посмотрела на папу.
– Спасибо, Эрленд.
Папа больше ничего не сказал. Он только потянулся за кофейником и налил себе ещё кофе. Остальные тоже молчали. Все продолжили завтракать в тишине, но Исабель чувствовала, что теперь её сердце бьётся совсем иначе, чем некоторое время назад.
И ещё она заметила, как мама опустила взгляд в чашку с кофе и улыбнулась.
Когда Исабель поднялась в комнату за сумками, на душе у неё было тревожно.
В окно она увидела, как мама с папой идут к машине. Папа обнимал прильнувшую к нему маму и нежно гладил по плечу. Исабель смотрела на родителей и понимала, что там, за воротами, их, возможно, ждёт совершенно новый этап жизни.