— Принес? — спросил он Кису, спросил скорее для того, чтобы сосредоточиться на предстоящем деле, отвлечься от этих шапочек, будь они неладны, а так-то оно коню было ясно, что раз Киса пришел, значит, принес.
Тот молча протиснулся в дверь, и в руках его Борик увидел громадный полиэтиленовый пакет с ручками, пышно взбитый, как хорошая подушка.
— Как договаривались, — сказал Киса кисло.
Если бы все договоренности они еще и соблюдали, Борик усмехнулся. Не было, наверное, более безответственных, необязательных и лживых людей на свете, чем эти жалкие наркоманы. Сколько раз они его подводили! А деньги из них, долги приходилось иногда в буквальном смысле слова выбивать, как пыль из половика. Тут уж Борик бестрепетно прибегал к помощи своих архаровцев. Наркоман, он, кроме кулака, никаких резонов не признает. Впрочем, с некоторых пор Борик в долг им ничего не уступал — накладно было, нервно, да и себе дороже.
Когда-то этот Киса учился в их школе, учился хорошо, — с Доски почета его карточку не снимали, — и в институт поступил сразу. Даже баба Шура еще на позапрошлогодней традиционной встрече выпускников разных лет ставила его всем в пример с высокой трибуны — таким, мол, должен быть каждый. А каким? Уже тогда Борик знал, что Киса сидит на игле и что какой уж там пример с него — был бы жив доходяга! Институт свой Киса, конечно, вскоре бросил — это как в издевку над бабой Шурой получилось, в армию его по здоровью не взяли — до иглы и таблеток нюхал, дурак, краску, так поимел жирное пятно на легких, из дома его даже, кажись, погнали отчаявшиеся родичи, и на сегодняшний день жил он где пустят, работал кем возьмут, жрал что дадут, одевался во что придется и вообще куда-то часто пропадал с концами, ложился, как сам говорил, на грунт, но это обычно после удачных наездов за дикой конопелькой в Среднюю Азию или, ближе к осени, на Украину за маковыми коробочками. Впрочем, мирок их был тесен, и если Борик наталкивался на одного из наркоманов, то и Кису найти через него было не проблема. Дела он все же предпочитал вести с Кисой — кажется, тот был обязательнее других. Да и на случай аврала был у Борика один телефончик, по которому всегда знали, где этот беспутный Киса обретается.
Киса поставил шуршащий пухлый пакет на лавку рядом с Бориком и присел напротив на корточки. Борик знал, что так вот сидеть — безмолвно, не двигаясь, как каменный, как сфинкс, ни о чем вроде бы и не думая, Киса мог часами, ноги у него не затекали, поэтому поскорее полез в карман за деньгами, расплатился.
— Ты это… — начал было и замялся что-то Киса, не глядя ему в глаза. — Себе, что ли?