Парень порозовел от смущения, но справился и тихо ответил:
– Нешто нам… Навыкша ужо, претерпим.
У меня пала челюсть от такого наплевательского отношения к своей судьбе. Ладно, Треня ещё недозрелый. Соображалка не в полную силу работает. Но, Мирон, почти взрослый парень.
Выкупить их на свободу у самого себя мог в любой момент, при этом заметно обогатив батянину казну. А нужны ли эти хлопоты? В моём личном государстве не будет никаких холопов. Сословность, конечно, оставлю в определённой степени, но с социальными лифтами, чтобы был у подданных стимул развиваться. Расти над собой.
Ладно, пусть и рабство остаётся. Есть же много подлых людишек, достойных этой участи – презренные жулики, воры, убийцы, клеветники и лжецы. И… есть ведь любители этого состояния – поклонники бесправия, унижений над собой, участники всяких ролевых игр, садомазо. Нельзя их лишать привычного кайфа. В будущем даже целыми странами станут заниматься такими играми. Имеется одна такая экзотическая, на Дальнем Востоке. К ней с высокой степенью неизбежности подгребается ещё одна, по виду весьма раскидистая держава. Её население с каким-то сладострастием выбирает для себя из всех предложенных вариантов самые скотские, самые невыносимые условия для жизни. Объяснить подобное можно только с позиции болезней мозга или его неразвитостью, наподобие детского инфантилизма.
Чего-то я слишком расфилософствовался, а гудцы терпеливо ожидали моего вердикта.
– Ладно, не грустите, парни, – хлопнул по своим коленям и поднялся. – Каждому дано вляпываться в неприятности. Так и быть, помогу вам по старой дружбе вернуть свободу и хорошо устроиться.
Гудцы тоже повскакивали. Мирон вдруг бухнулся на колени.
– Пояти нас с братом к се на службу, княжич Димитрие, – произнес он дрогнувшим голосом. – Тяжко нам во зле и оскуде житовати на свете белы без зды над главой.
Треня, чуть помедлив, тоже присоединился к брату. Что-то уж больно привычно у них стало получаться становиться на колени. Ну, как говорится: «Каждый выбирает по себе…»
Велел Агафону переселить ребят в свои покои и хорошо накормить. Вышли все вместе на княжеский двор, щурясь после потёмок подклети. Внезапно возник незнакомый дьяк с дежурным поклоном и пыхтя от усердия.
– Княжич наш предрагий… Нудма[665] тя налещил. Государь тя к се кличе.
Пора, значит, на думу тащиться и преть там до вечера. Направился переодеваться в отцову гардеробную. С помощью княжьих холопов откопал там классный прикид под свой размер – все белое из атласа с узорочьем, начиная от клобука до штанов. Какой я красавчик! Еще бы лошадь белую, да с золотой подпругой, и все страны покорно пали бы у моих ног. Или хотя бы все женщины в них. Вообще, внешний вид в политике и дипломатии много значит. Пора вводить элементы пиара. Теперь надо показаться отцу на глаза и выслушать очередное напутствие.