Откинулся полог, впуская в гэр дуновенье свежего степного ветра.
– Гость в дом – радость в дом! – войдя, заулыбался гостям Баурджин-нойон. – Сонин ую байна у? Какие новости?
– Всё хорошо, слава великому Тенгри, – Угедей молитвенно сложил руки на объёмистом животе. – Славная у тебя жена, Баурджин. А старший сын – великий воин!
– Счастье отца – слышать такие слова, – князь улыбнулся. – Впрочем, и моих младших детей, думаю, сегодня будет за что похвалить… Солнце сегодня, тепло… Может, Угедей-гуай, не будем сидеть в душном гэре? Тут недалеко есть одно чертовски уютное местечко, я уже велел расстилать там кошмы для пира.
– Для пира?
При этих словах оживилась вся, так сказать, главная часть свиты – человек пять – допущенных Угедеем с собою в гэр, остальные гуртовались на улице, пересмешничая с девчонками из кочевья.
– А что, есть чем пировать? – гость хитро прищурился.
Баурджин лишь расхохотался в ответ:
– Добудем!
– Э! Вот это дело! – Угедей потёр ладони и быстро поднялся с кошмы. – Поистине, для настоящего багатура нет ничего невозможного.
Выйдя из гэра, гости в сопровождении хозяина направились к пологому склону холма, поросшей уже пожухлой травою. В дальнем конце осеннего луга, за поскотиной, виднелась окружённая невысоким кустарником балка, по дну которой журчал ручей. На краю балки слуги как раз растянули кошму и теперь споро таскали из летней кухни закуски – варёное и копчёное мясо, печёную птицу, острый овечий сыр, творог…
– И в самом деле, хорошо тут! – углядев расставляемые слугами объёмистые глиняные пиалы, Угедей ухмыльнулся и подмигнул хозяину.
– Весной тут ещё лучше, – улыбнулся тот.
– Весной везде хорошо, – усаживаясь, согласился хан. – Однако, ведь не зря говорят – одна осень лучше трёх вёсен!
– Да, говорят…
Баурджин поспешно отвернулся, чтоб гости не успели заметить внезапно накатившей на него грусти, тоски… казалось бы, давно, на всегда, ушедшей тоски…
Вот этот холм каждую весной по всему склону покрывали алые маки… «Дикие маки», как на картине Клода Моне – любимого художника Баурджина… Ивана Ильича Дубова, красного командира, потом – генерала Советской Армии, умершего… и странным образом возродившегося в теле кочевого паренька Баурджина – бедного, никому не нужного юноши из племени найманов. Дубов и раньше-то надеялся только на себя – и всего добивался сам: трудом, знаниями, упорством, так и карьеру себе сделал – исключительно сам – и там, в СССР, и здесь… Путь от простого кочевника до степного князя – ближайшего советника Чингисхана – был ох как не прост, и много чего на этом пути случалось. И смерть, и предательство, и коварство… И друзья, и любовь!