Выслушав все это ублажание и все упреки от игумена, которые он высказывал ему как бы от лица братии, сам имея себя в стороне, чудный старец снова со смиренномудрием упал в ноги игумену и дал ему столь мудрый и назидательный ответ, что совершенно заградил его уста и привел его в самосознание. Он отвечал ему так: «Батюшка, батюшка, тебе известно, что при каждом корабле есть кормчий, который им управляет, хранит и защищает его от всякого противного случая волн и от нападения. Так-то и при всяком стадечке есть пастух, который хранит и защищает своих овец от волков и других опасных случаев. Но когда при нем находящиеся псы залают напрасно на какого-нибудь путника, тогда пастух только топнет на них ногой, и они вдруг оставляют свою злобу и отходят в свои места. Так-то мню, батюшка, дорога и до тебя. Ты кормчий этого корабля и пастырь словесного стада: так защищай и не позволяй псам напрасно лаять и безпокоить себя и путников к вечности. Ибо слово сильно и посох, как бич, для всех страшен. Тогда не посмеют напрасно лаять, как псы видимые, так и невидимые».
Этот глубокомудрый ответ старца Божия привел в совершенное безмолвие удивленного игумена и послужил ему в предосторожность на будущее время относиться к своей нелегкой должности с гораздо большим вниманием и благорассуждением.
При постройке в Дивеевской обители ветряной мельницы необходимо было на какую-то поделку хорошее березовое дерево. Поэтому отец Серафим благословил крестьянина, строившего мельницу, отыскать такое дерево в Саровском лесу. Крестьянин отыскал его и, наказав сиротам Дивеевским за ним приехать, сам начал рубку. Уже работа оканчивалась, сироты приехали; оставалось только по падении дерева поднять на станок и везти его. В это самое время отец Серафим прислал своего келейника сказать крестьянину, чтобы он прежде этого дерева (срубил) навалил липу, потому что из нее, говорил он, выйдет целый стан для тканья. Крестьянин, поставленный в недоумение, сначала не знал, что делать, но решился прежде докончить рубку березы, так как она была более нежели в половину срублена, и потом отыскать хорошую липу. Но не прошло и пяти минут, как совершилось само собой то, что приказывал старец. Это самое огромное березовое дерево, подрубленное крестьянином, вдруг упало и падением своим сшибло, под самый корень, стоявшую близ него большую липу. Тогда все подивились прозорливости старца и наложили сначала эту липу, из которой действительно вышел целый ткацкий стан, а потом уже приехали и за березой.