Будьте здоровы. С уважением В. Глинка
А. И. СОЛЖЕНИЦЫН – В. М. ГЛИНКЕ
18. 2. 71
Многоуважаемый Владислав Михайлович!
Вся история со снятием погонов штабом Самсонова ни в коем случае не перенесена из 1941 г. (как и вообще я не перенес ни одного факта). Она и самого меня корежила, но взята из немецкого издания 20-х годов книги русского генерала… (фамилии сейчас нет под рукой), записавшего по свежим следам рассказ штабных, только что вышедших из окружения. Они скрывали, видимо, только звания свои, а вовсе не офицерство. Психологически я не верил, что Самсонов дал снять с себя погоны, но так рассказывают участники, и только этим можно объяснить, что с большим опозданием лишь по медальону опознали его труп.
Еще раз выражаю Вам свою сердечную благодарность. Надеюсь еще беседовать с Вами по году 1916-му. Жму руку! А. Солженицын
В тексте письма на месте многоточия вместо имени генерала рукой В. М. вписано – «Носкова» (прим. М. Г.)
Выдержка из книги «В. М. Глинка. Воспоминания, архивы, письма» (с. 366–369), текст составителя:
Летом 2004 года на Таганке в Москве в фонде «Русское зарубежье» состоялась весьма праздничная презентация книги «Хранитель» (первая книга). И поскольку, во-первых, книга «Хранитель» содержит страницы, свидетельствующие о том чрезвычайном внимании, с которым В. М. Глинка отнесся к просьбе А. И. Солженицына прочесть рукопись его «Августа Четырнадцатого» с целью выявления возможных неточностей, а, во-вторых, основу фонда, в котором проводилась презентация, составили архивы, привезенные с собой Александром Исаевичем Солженицыным при его возвращении в Россию, то есть по существу это солженицынский фонд, как его в разговорах все и называют; то мне, как составителю книги «Хранитель», показалось возможным и даже необходимым послать книгу А. И. Солженицыну, сопроводив ее следующим письмом:
Глубокоуважаемый Александр Исаевич!
Больше тридцати лет назад, в начале семидесятых мой дядя, историк и сотрудник Эрмитажа Владислав Михайлович Глинка по Вашей просьбе был одним из «первочитателей» «Августа 1914». Работая над книгой, которую Вы держите в руках, я взял на себя смелость поместить в нее несколько страниц («Хранитель», с. 98–105), которые, по моему глубокому убеждению, являются иллюстрацией чувства высочайшей ответственности как автора, избравшего темой своего произведения ИСТОРИЮ, так и данного историка, к которому автор обратился за профессиональной консультацией.
Я не был свидетелем Ваших встреч с дядей, но мне припоминается, что познакомила Вас с ним математик Ольга Александровна Ладыженская. Так это или не так, спросить я не собрался, а теперь уже и не спросишь…