На койках лежали останки обезглавленных советских воинов. В изголовьях — бескозырки, каски… А головы (некоторые из них в противогазах) зловещей пирамидой чернели в углу.
О своей страшной находке Тихомирова доложила Чрезвычайной комиссии по расследованию фашистских злодеяний.
В эти дни побывал в разрушенном фашистами Петергофе и проработавший всю блокаду в Ленинграде один из старейших мастеров фотографии Михаил Антонович Величко.
До войны Величко часто навещал пушкинские места, детскосельские и петергофскпе парки. Он снимал дорогие нам уголки, где стараниями советских людей бережно сохранялись заповедные сады и рощи, памятники, творения мастеров архитектуры.
Теперь на долю ему выпало запечатлеть смертоносные разрушения и зло, причиненные русской культуре фашистами.
Его снимки стали свидетельствами обвинения, предъявленными фашистским вандалам на Нюрнбергском процессе.
Михаил Антонович Величко вспоминает о том, как вблизи гранильной фабрики весной 1944 года погибла девушка-сандружинница. Она увидела лежавшую прямо на земле горку полудрагоценных камней: яшмы, сердолика, горного хрусталя. Их грани сверкали на солнце.
И, поддавшись очарованию этой красоты, девушка дотронулась до камней.
Раздался взрыв, — среди самоцветов были заложены мины.
Когда на другой день Величко пришел в эти места, он увидел среди расколотых черных деревьев свежий могильный холмик. Там была похоронена подорвавшаяся на мине девушка.
Положенная кем-то из ее товарищей друза хрусталя искрилась в солнечных лучах на могиле.
…Боевую операцию но разминированию побережья от уреза воды до Приморской железной дороги было поручено осуществить инженерным частям Краснознаменного Балтийского флота. Ими руководил лучший минер Балтики инженер-подполковник Николай Георгиевич Арзуманов.
Там, где в октябре 1941 года был высажен десант из Кронштадта, фашисты создали многоярусное минное поле. Немцы находились в Петергофе свыше двух лет. Перед каждой зимой они, опасаясь появления балтийцев, заново минировали прибрежную полосу. Когда лед стаивал, минное поле уходило под воду; в следующую зиму над ним вырастало другое.
Теперь балтийцы объявили минам войну.
Весь разведотряд 260-й бригады морской пехоты был в Петергофе уже в первые часы после его освобождения. Из Кронштадта на лыжах пришли те, кто в 1941-м, 42-м, 43-м на заминированном льду вел наблюдение за врагом.
Балтийцы шли через фашистское минное поле. Сапер-разведчик 260-й бригады Федор Мишин голыми руками разминировал проход во льду; за Мишиным цепочкой, в затылок друг другу, двигалась флотская разведка.