«После трагического события моя возлюбленная борется за жизнь в блоке интенсивной терапии».
– Трагического события? – с негодованием спросила Кит, когда я показала ей эту подпись. – Это он сам был трагическим событием в твоей жизни!
Он поместил фотографию на своей стене, на новостной ленте и в одной из газет.
Понятно, что многие люди стали переживать за меня. И с каждым размещенным комментарием Фейсбук присылал мне оповещение на почту, так что почтовый ящик оказался переполненным. Люди «молились» обо мне, посылали мне сердечки, поцелуи и изображения ангелов. Они писали о том, какая я замечательная, и всячески подбадривали меня. Но количество писем – больше сотни – показалось мне угнетающим.
Я внимательно вглядывалась в фотографию, пораженная тем, что Чип поступил так безумно и опубликовал ее. Я обычно не хотела смотреть даже на чужой педикюр, не говоря уже об обезображенных жертвах несчастных случаев, опутанных проводами, покрытых синяками и явно испытывающих жестокие страдания. О чем он думал? Что пытался доказать? Разве бы я допустила, будь моя воля, чтобы фотографию, на которой я выглядела куском сырого мяса, обнародовали и все могли глазеть на нее? Я сама едва набралась смелости посмотреть на себя в зеркале и, очевидно, была последней, кто увидел это. Мой бывший парень даже прислал мне картинку с щенками и котятами, которые облизывали друг друга.
Очевидно, именно так Нейл Путман и «Симтекс» узнали о моей истории. Похоже, о ней знал уже весь чертов город.
– Я больше никогда не стану заходить на Фейсбук, – сказала я.
– Правильно, – согласилась Кит. – Фейсбук – это место для наших бабушек. Просто заходи ко мне на Инстаграм.
Позже, когда мы уже умолкли и Кит начала тихонько посапывать во сне, мне пришлось разбудить ее.
– Кит! – прошептала я. И когда она не ответила, сказала погромче: – Кит!
Она вздрогнула и села в кровати.
– Отличные новости! – все так же шепотом сообщила я.
– Что?
– Мне нужно в туалет по-большому.
Она слегка наклонилась вперед:
– Это и есть «отличные новости»?
– Помоги мне выбраться из кровати.
– Разве ты не ходила в туалет перед тем, как мы легли?
Я щелкнула пальцами, словно торопя ее:
– Тогда я просто пописала.
Она встала и взяла мою доску.
– Ты же понимаешь, что это значит? – спросила я, переползая с ее помощью на доску.
Кит все еще никак не могла толком проснуться:
– Что это значит?
– Это значит, что я могу ходить в туалет сама.
– А значит ли это, что ты поправляешься? – спросила она.
– По крайней мере, мне не становится хуже.
– Могу я разместить в Инстаграме эту фотографию? – спросила она, когда я уселась на унитаз.