На третий день разминок Дредд разрешил Джиму встать на ноги, и даже сделать несколько шагов, что было огромным прогрессом.
Еще через неделю Джим с завязанными глазами мог обойти все помещение, где находился. Он мог слышать тихие голоса в коридоре, он ощущал тихую вибрацию за панорамным окном, он слышал тихое тиканье часов, которые появились в одну из ночей, он даже разобрался с пультом телевизора и слушал последние новости.
С каждым днем слух и обоняние Джима, определенно, менялись. Но странным было другое. Теперь, поддерживая постоянный контакт со своими братьями, как их теперь называл Джим, он начал понимать, что мир – это всего лишь отражение памяти. И совсем необязательно видеть зрением, можно видеть всеми чувствами, вплоть до интуиции. Можно видеть разумом. И это Джиму начинало чертовски нравиться.
–22-
– Ты готов, друг, – голос учителя возник из ниоткуда, вытащив Джима из очередного прекрасного то ли сна, то ли отражения памяти Дредда.
Немного испугавшись неожиданным словам, раздавшимся из головы, Джим, как это обычно бывает у спящих, сначала не мог понять, что начало происходить и почему черты древней лаборатории постепенно начали расплываться, превращаясь в сплошное белое пятно, а затем, осознав свое тело и разум, Джим вынырнул в реальность и чуть не закричал от увиденного.
Как оказалось, тугая повязка с его глаз куда-то делать и теперь Джим мог легко увидеть все, находящееся вокруг.
Джим лежал на темной кушетке, напоминающей операционный стол, под его головой располагалась темная подушка из неизвестного материала, справа стояла тумбочка, из такого же темного материала. Да и все помещение в целом было темным, цвета черного мрамора, из которого обычно делают мемориалы павшим в бою воинам. Но самое страшное, на взгляд Джима, все-таки было то, что этот черный материал был…живым.
Нет, не живым, а Живым. Когда глаза Джима были закрыты, когда чувства обоняния и слуха были обострены до предела, то мозг пытается нарисовать окружающий мир из тех образов, которые тебе подсказывает память. И, разумеется, в памяти Джима больничные палаты были чем-то, похожим на рай – белоснежные стены и потолок, аппаратура, вышколенный и улыбчивый персонал. И, конечно, касаясь руками и ногами стен и пола, Джим представлял холодный металл или мягкие теплые обои, которые способствовали выздоровлению больных от одних тактильных ощущений.
Но сейчас, впервые увидев ЭТО двигающееся и, кажущееся, дышащим инородное нечто, служащее стенами, полом и в принципе всей мебелью в помещении, Джима бросило в холодный пот. Как-будто ты находишься внутри какого-то монстра, организма, и еще немного и тебя переварят вместе с желудочным соком.