– Очень даже просто! – выпалила Надежда и зачастила, затараторила с пулеметной скоростью: – Это ведь сумка Ирины, сестры моей двою… троюродной. Она мне в этой сумке вещички детские везла, для внучки. У нее внучка постарше и из всех вещей выросла, а моей как раз, еще даже на вырост. Так что она все вещички от своей внучки собрала и привезла, чтобы зря не пропадали, а то обидно, когда хорошие вещи зря пропадают, а она, ее внучка, во все это уже не влезает, а теперь мне нужно скорее в город, пока и моя внучка из них не выросла, а то как же…
– Стоп, стоп! – замахал руками Доцент. – Мы с товарищем уже все поняли! Больше не надо, а то у меня от лишних слов мозги слипаются! Давайте лучше еще выпьем – у меня тост хороший назрел! Очень актуальный!
– Выпьем – это хорошо, – одобрил Григорий. – Выпить – это я всегда за. Никогда не было так, чтобы против.
Доцент разлил самогон по стаканам (Надежде налил еще меньше, чем первый раз) и произнес торжественно:
– За самую главную из всех наук – политическую экономию!
– Почему это она самая главная? – напрягся Григорий. – По-моему, так механика главней!
Воспользовавшись тем, что мужчины увлеклись спором о том, какая из наук главнее, Надежда вылила свой самогон в их стаканы.
Мужчины наконец сошлись, что обе науки одинаково важны, и выпили за них. Надежда тоже поднесла к губам стакан.
Доцент одобрительно взглянул на нее и проговорил:
– Ну вот, со второго раза лучше пошло, правда? Скоро вообще привыкнете!
Надежда на это ответила неопределенно. Внезапно она снова перехватила взгляд Григория.
– А те трое тоже, значит, родственники? – спросил он.
– Трое? Какие трое?
– А вот которые после сестры твоей сюда приходили, про нее расспрашивали.
Надежда насторожилась.
– Может, двое? Мужчина с женщиной? Мужик такой сутулый, мрачный, коротко стриженный, смотрит исподлобья, а она такая вертлявая, хоть и полноватая, блондинка крашеная…
– Да нет, говорю же: трое, и все трое – мужики. Я тогда совсем трезвый был, все запомнил.
– А как они выглядели? – осторожно поинтересовалась Надежда, уж очень ей не нравился пристальный взгляд Григория.
– Да как? Обыкновенно… Мужики, в куртках кожаных черных…
– А этот среди них был – сутулый, волосы ежиком, с сединой?
– Нет, седого не было.
– Наверное, тоже родственники… – задумчиво протянула Надежда.
– Родственники – это хорошо! – одобрил Григорий. – Только, я тебе скажу, непохожи они на родственников, потому как машина у них самая бандитская – черная БМВ.
– Точно? – Надежда Николаевна вспомнила, что Сундуков-старший тоже говорил, что те люди, которые врезались в дерево на бетонке, были на черном БМВ.